Наталья Петровна открыла дверь на балкон, принесла из кухни табуретку и, посадив на колени трехлетнего внука, жадно вдохнула июньский воздух.
Почувствовала, как заломило виски, отдало в затылок, а потом нехотя отпустило.
– Баб! Глянь, собака!
Наталья Петровна, жмурясь, смотрела на крышу соседнего дома – та наполовину была захвачена солнцем, провода поблескивали, телевизионные антенны отбрасывали на шифер длинные тени.
– Гав! Гав! Собачка, не уходи, собачка!
Хлопнула входная дверь – оконное стекло, дрогнув, заныло.
На кухне лязгнул холодильник.
– Баб, а баб, почему собачка убежала?
На балкон выглянул зять.
– Молоко взял обезжиренное, сметану еще не завезли, а в овощном выкинули бананы.
– Хочу ба-на-ны! Хочу ба-на-ны!
Внук замолотил ногами, гулко задевая сандалиями решетку балкона.
– Хочу-у-у!
Зять ушел на кухню.
Вернулся минуты через две. На усах белели капельки молока.
Костик продолжал выпрашивать бананы.
– Уважаемая теща!..
Зять обтер ладонью усы.
– Есть идея. Не для своего живота стараюсь… Надо пойти и взять два килограмма бананов… Всего два…
– Так в чем же дело?
Наталья Петровна поерошила волосы притихшего внука.
– Отпускных, что ли, жалко?
– Наталья Петровна, драгоценная, вы же знаете, что для меня очередь хуже казней египетских… Ну что вам стоит один раз, только один раз воспользоваться удостоверением?.. Ради ребенка!
– Надоел ты мне с войной – знаешь как?..
– Хочу ба-на-ны!
Костик снова замолотил ногами.
– Ба-на-ны!
– Ладно, уговорили…
– Ба!
Костик мгновенно замолчал, обнял Наталью Петровну за шею, торопливо поцеловал в щеку.
Зять подхватил Костика.
В комнате они свалились на пол и начали бороться, истошно крича и завывая.
Наталья Петровна отнесла табуретку на кухню.
Убрала со стола в раковину кружку, из которой пил зять.
В спальне достала из шкафа серый костюм с нацепленными орденами и медалями.
За бананами, а не на встречу с пионерами… Скажут – вырядилась…
Повесила обратно и надела блузку с юбкой.
Блузка была с короткими рукавами, и поэтому пришлось натянуть джемпер, хотя день, впервые по-настоящему летний, набирал силу.
У зеркала Наталья Петровна подколола крашенную хной прядь, тронула помадой губы.
