Тарелка мяса с овощами и кружка с подогретым вином несколько улучшили мое настроение.
– Мэтр, вот скажи мне, неужели обязательно было убивать тех разбойников? – Тон у Элли какой-то недовольный.
– Каких?
– Тех трех несчастных крестьян. Не ты ли говорил: «Демонстрация магии иногда помогает лучше, чем ее применение»? Зачем было убивать несчастных, которые просто пытались добыть пропитание для своих семей? Тем более так… кроваво. Ты вообще слышал о ценности человеческой жизни?
– Четырнадцать серебряных. – Именно такую компенсацию потребовал фрайхер за убийство простолюдина.
– Что? – недоуменно переспросил Эл.
– Цена человеческой жизни – четырнадцать серебряных монет. Элеандор, ты действительно думаешь, что демонстрация бы помогла? Нет, нам-то несомненно. Но, добежав до деревни и поменяв штаны, эти «несчастные крестьяне» снова бы вышли на большую дорогу. И ограбили еще кого-нибудь. Или тебе все равно, лишь бы не тебя?
– Да не в этом дело! – горячится Хольтс. – Просто та легкость, с которой ты лишаешь людей жизни, – это ненормально! Ты натянул маску бездушного убийцы и не замечаешь, как она постепенно становится твоим лицом! Ты больше похож на вымороженный камень пустошей, чем на человека. Ты, даже убивая, эмоций не испытываешь, я уже не говорю про какие-либо добрые чувства! Вот и наши дружинники тебя не любят за твое презрительное высокомерие. Ты относишься к ним не лучше, чем к дерьму под ногами!
– Ты преувеличиваешь…
– Да? Скажи мне, когда ты общался хоть с кем-нибудь из них не по делу? Просто за кружечкой винца в праздник?
– Господи, Элли, да о чем мне с ними разговаривать? У них же всех мыслей: жратва, выпивка и девки!
– Вот об этом я и говорю. Вспомни, что тебя так бесило в дворянах и магах Эрании. Да ты сам превратился точно в такое же чудовище, презирающее всех, кто слабее, привыкшее к раболепству по отношению к своей персоне и готовое убить любого, кто осмелится сказать хоть слово против!
– Эл, ты вот на меня уже минут десять орешь, хорошо хоть на русском, – и ничего. И вообще уж ты-то знаешь обо мне больше остальных…
– Ну да, сейчас ты вспомнишь про ту девчонку, Вэл. «Ах как же я страдал!», да? Вот только вспомни – ты ведь не девчонку оплакивал. Силу ты свою оплакивал, злился, что не можешь отомстить! Переиграли тебя, унизили. Ах как больно и обидно!
А вот это уже низко.
– Эл, что ты вообще взъелся? Тебе отказал тот голубоглазый мальчик, с которым ты шушукался на входе? И ты теперь вымещаешь обиду на мне?
– Ты пытаешься меня оскорбить, чтобы перевести разговор на другую тему? Нет, тот мальчик мне не отказал. Я умею общаться с людьми по-доброму. Мне нет нужды насиловать своих любовников в пыточной камере!