— Дожили, блин.
Мать работала врачом в детской поликлинике и была далека от реалий бизнеса.
За пару дней он сочинил несколько красивых легенд, записав их в секретную тетрадку. Лучше иметь несколько домашних заготовок, чем потом лихорадочно придумывать «историю любви» с органами правопорядка.
Кое-что из жизни и быта родного криминала и милиции поведал Виталик, тоже кровно заинтересованный в профессиональном росте «своего человека». Коля уже достаточно хорошо освоил милицейский сленг, знал что такое «глухарь», «колоться», «стоять в отказе», «работать по низам», «рубить палки», «терпила», «следак» и множество других замечательных оборотов ведомственной речи. Конспектов, конечно, не составлял, схватывал на лету. Между делом спросил, существуют ли учебные заведения для таких, как он.
— Сомневаюсь. Как ты это себе представляешь? Ведь надо выдавать свидетельство об окончании или диплом. И что там писать в графе «специальность»? Агент без прикрытия?.. А учить как? Группами? Нарушение конспирации. Да и не наберешь ты столько желающих на такую специальность.
К вопросам конспирации Виталик подходил ответственно. В отделение шпион заходил только с черного входа, все инструкции получал на стороне и, само собой, никому не хвастался своими победами на столь необычном поприще. Правда, сотрудники дежурной части прекрасно знали о целях его появления, но никогда не здоровались и не проявляли к нему никакого интереса. Видимо, по тем же конспиративным соображениям. Оставалось надеяться, что среди них не окажется коварного «крота»-предателя.
Не забыл Коля покопаться и в своей родословной. И выявил весьма любопытную вещь. Оказалось, что его дальним предком по материнской линии был некий Иван Шервуд. Жил он во времена декабристов и прославился тем, что сдал этих самых «дворянчиков» царю-батюшке, перед этим внедрившись в ряды заговорщиков. За что получил прозвище Верный.
Правда, говорят, в Третье отделение (тогдашнее КГБ) он обратился по чисто идеологическим, а не меркантильным соображениям. Иван на самом деле был Джоном, а папашу его из Англии вызвал сам тогдашний царь Александр Первый. Мануфактурное производство поднимать. Царь к английскому семейству относился трепетно, за что неизменно получал признательность и сердечную благодарность от главы семьи и его отпрысков. Посему, когда юный Ваня узнал, что на его благодетеля готовится покушение, он, естественно, доложил об этом царю. То есть выполнил свой гражданский долг, а его заклеймили предателем. Правда, заклеймили много лет спустя, уже после революции семнадцатого года.