Архонт мысленно застонал. Несмотря на многолетнюю дружбу, сейчас благоухающий винными парами оружейник – последний человек, которого он хотел видеть. Друзья знают, когда не следует путаться под ногами. А лучшие друзья тем паче не припрутся к вам накануне романтического свидания и не потребуют немедля распить с ними бутылочку контрабандного саке. Вернее, мы ожидаем от лучших друзей именно такого понимания. Но на деле как раз этим вторые от первых и отличаются – полной беспардонностью. Рид с Виктором были лучшими друзьями, но архонт все-таки сделал вялую попытку перейти в первую категорию.
– А может, вы помиритесь и ты переночуешь дома? – неуверенно промямлил он. – Я… э-э… гостей жду.
– О, вот она черная неблагодарность! – театрально вскинув руку ко лбу, патетически возмутился Виктор. – Я столько лет у тебя безвозмездно плакательной жилеткой работал, а ты отказываешь мне в крове и сочувствии!.. Что за гости, кстати? – тут же абсолютно нормальным голосом поинтересовался он.
Ответить Рид не успел – в дверь снова позвонили. Байкер проворно обернулся и резко распахнул створку. На пороге, сжимая в руке помело, стояла Лисса, одетая в черную накидку и ведьмовскую остроконечную шляпу.
– Конфеты или жизнь! – звонко провозгласила она, взмахивая бархатными полами. Под накидкой обнаружились элегантное кожаное мини и чулки в красно-белую полоску. – Ой… – Девушка смущенно вернула плащ на место, с опозданием поняв, что дверь открыл не Рид. – Добрый вечер, господин Кипелов, а почему вы…
– Господин Кипелов уже уходит! – Архонт попытался вытолкать байкера за дверь.
– Эй, я не собираюсь ночевать под забором! – Виктор цеплялся за стену, пытаясь сдержать рвущийся наружу хохот.
– А что случилось? – полюбопытствовала архивариус.
– С Радиславой поссорился, – соизволил объяснить байкер. – И меня выставили за порог без права возвращения, по крайней мере на ближайшую ночь. А она сейчас небось сидит посреди комнаты, обняв подушку, и рыдает, проклиная жестокосердного меня и не желая принимать моих покаянных извинений.
– В одной старинной шотландской рукописи мне довелось прочесть, что если между влюбленными происходила серьезная размолвка, то юноше полагалось спеть так называемую песнь примирения, – задумчиво протянула Лисса, замечая, как вытягивается в недоумении лицо Рида, слушавшего эту ахинею. Девушка тут же показала взглядом: «Свою хваленую эрудицию тебе лучше оставить при себе. Конечно, если ты хочешь поскорее спровадить друга домой». – Указывалось, что средство это безотказное, а текст песни прилагался. Думаю, я смогу его вспомнить. Не на шотландском, конечно, а перевод…