— Мисс Хейдон?
Эйврил ахнула, уронила веер, ридикюль, карту танцев, почувствовала, что краснеет, как пион, и наклонилась, чтобы поднять все это.
— Ой!
Ее голова не слишком мягко соприкоснулась с другой головой, и она от неожиданности села на пол.
— Мисс Хейдон!
— Эйврил!
Ее схватили за руки двое мужчин и поставили на ноги, как тряпичную куклу или маленького ребенка. С одной стороны стоял Брэдон, всем своим видом выражая неудовольствие, с другой стороны Люк кусал себя изнутри за щеку, чтобы не рассмеяться. По крайней мере, казалось, что раздражение, охватившее его на последнем свидании, исчезло. Она расправила юбку, пытаясь вернуть себе самообладание.
— Мисс Хейдон, я приношу свои извинения.
Слава Небесам, он говорил на английском. Эйврил не думала, что сможет справиться с этим конфузом достойно, изъясняясь на французском.
— Сначала я заставил вас подпрыгнуть от неожиданности, затем вынудил сесть на пол. Могу ли я принести вам лимонад или проводить к креслу?
— Я позабочусь о мисс Хейдон, капитан д’Онэ, — возразил Брэдон, не позволяя ей ответить самой.
— Благодарю вас обоих, я совершенно в порядке, уверяю вас. — Она обращалась к воображаемой точке в воздухе между двоими мужчинами. — Это был легчайший удар.
— В таком случае, мисс Хейдон, могу ли я пригласить вас на танец?
Она почувствовала, что Брэдон пошевелился, словно собираясь вмешаться, но затем расслабился, и Эйврил выдохнула. «Он не может усидеть на двух стульях», — подумала она с внезапной радостью. Либо она его невеста, и тогда он имеет право не позволять чужому вниманию касаться ее, либо она его гостья, и при условии, что ее кавалер в танце — достойный человек, Брэдону остается только промолчать.
— Я буду рада, капитан. Или мне следует называть вас графом, поскольку вы не в форме? — спросила она, протягивая ему помятую карту танцев.
Если бы только Брэдон знал, что Люк — самый нежелательный кавалер для нее.
— «Капитан» звучит короче. — Люк улыбался, и она вновь разрумянилась. — Я взял на себя смелость занять два ваших танца, в том числе и танец после ужина.
Брэдон напрягся снова, затем произнес:
— Ваш первый кавалер на первом английском балу.
Так невыносимо покровительственно прозвучал его голос, что ей захотелось ударить его.
— О нет, не первый, — возразила она, глядя на него широко открытыми глазами. — Смотрите.
Она повернула к нему карту танцев так, чтобы он мог увидеть инициалы Люка напротив третьего танца и напротив танца после ужина. Первые два танца были свободны.
— Тогда позвольте мне.
Он почти вырвал карту из ее руки, нахмурился, вывел свои инициалы напротив первого танца и напротив еще одного, после ужина. Люк слегка прищурился и повернулся к молодой даме в платье цвета морской волны, которая, разумеется, заговорила с ним по-французски.