Эйврил позволила себе опереться на его руку, положив на мгновение голову ему на грудь и вдохнув запах соли, пороха и влажных волос — его запах. Пальцы ее касались рукава Люка и болели от усилия, с которым она заставляла их не вцепиться в этот рукав изо всех сил. «Не оставляй меня!» Он отошел от нее через мгновение, очевидно не зная, какие чувства владеют ею, и она схватилась за мачту, чтобы устоять на ногах. О чем только она думает, пытаясь удержать возле себя этого человека и желая его? Ему нет до нее дела, если речь не идет о физической близости, к ней он испытывал то же, что и к любой другой молодой и привлекательной женщине в подобных условиях.
«Я обручена». Если она будет повторять себе это снова и снова, возможно, каким-то образом убедится, что так и есть и она привязана всей душой к тени безликого человека в Лондоне, с которым проведет остаток жизни, а не к этому смелому, суровому нравом полуфранцузу.
Моряки ругались себе под нос, налегая на весла в гичке, несущейся к длинной полосе пляжа Порткресса. Эйврил, сидя у самого борта, старалась не вслушиваться в этот цветистый говор. Было раннее утро, на берегу ни души.
Как объяснил ей Люк, Хью-Таун беспорядочно выстроен на узкой полосе земли, будто между двумя огромными укусами, нанесенными острову морем. Передняя часть города представляет собой огромную земляную массу форта, названного Звездой Елизаветы, стены которого щетинились пушками, противоположная часть лежала на основной части.
В конце города располагалась гавань, но Люк не рискнул направиться туда, опасаясь привлечь внимание к захваченным предателям. Кто знает, нет ли там соглядатаев, способных узнать в одном из пленных Третевана? Возможно, они даже знают в лицо французского капитана.
Но мелководье и отсутствие путеводных огней сделали моряков раздражительными, и их настроение передалось Эйврил. Она была почти готова выскочить из собственной кожи к тому моменту, когда киль лодки коснулся песка.
— Смелей, — призвал Люк и бесцеремонно бросил ее за борт в воду, которая достигала середины ее бедер.
За ней последовал Люк, затем Хорек с длинным тесаком в руке. Оставшиеся гребцы вытолкнули из лодки пленников, вполголоса потешаясь над тем, как те барахтаются в воде со связанными за спиной руками.
— Возвращайтесь на бриг, — услышала она голос Люка, в то время как Хорек тычками помогал двум узникам присоединиться к ней на берегу. — Я пришлю Йестина с распоряжениями. И, Поттс, если я не найду эти два чудесных брига там, где мне будет нужно, выслежу их и вас вместе с ними, и тогда не будет никаких помилований и денег. Или вас вздернут, или я вас выпотрошу. Возможно, будет и то и другое. Понятно?