— Но ведь это же их секретная миссия, Лаврентий? Значит, вся делегация будет работать на нашу цель? Ну а шпионы… Ты можешь позаботиться, чтобы они увидели лишь то, что нам надо, и не больше?
— Сделаю, товарищ Сталин. Куда же мне деваться.
— Да уж постарайся, Лаврентий! Если все пойдет так, как мы задумали… Есть мнение, что Лазарев ошибается, считая, что без внутриполитических изменений все победы пойдут прахом, окажутся бесплодны. Потомки правы, надо будет что-то менять, но уже после войны. И если мы в этой истории окажемся гораздо сильнее, а Запад не получит такой прибыли, качественные изменения будут обязательно. Если мы в конце сороковых — начале пятидесятых будем иметь атомную монополию, ракеты, реактивную авиацию, компьютеры, станки с ЧПУ, игра обязательно пойдет уже по другим правилам, что и на политическом поле добавит нам свободу маневра, а вот Западу, напротив, уменьшит. Конкретно — что у тебя по «Полыни»?
— С «Полынью-1» пока все по плану и графику. Груз закуплен и перемещен в угольный склад, двести пятьдесят тонн. «Красногвардеец» должен забрать его двадцать восьмого. «Граф Толстой» ложный след отработал отлично. Считаю, что он заслужил и амнистию, и награду.
— Ну, если потомки записали, что товарищ Быстролетов Дмитрий Александрович был и оставался советским человеком, жил достойно и умер в семьдесят пятом… Есть мнение все обвинения с него снять, во всех правах восстановить и дать Героя. Но это когда груз в советский порт доставят. Что по «Полыни-2»?
— Группа Судоплатова уже в Чикаго, товарищ Сталин. Есть внедрение в фирму-поставщика графита в той истории. Тоже пока все по плану.
— Может, не надо было Судоплатова? Слишком известен в определенных кругах. Как фигура, указывающая на нас.
— Другой может не справиться. На крайний случай есть аварийный вариант. Объявить его изменником, троцкистом, завербованным абвером. Это в случае провала и опознания.
— А сам он об этом знает?
— Сам и предложил.
— Значит, понимает, как и ты, Лаврентий? Что в любом случае, при любом исходе — чтобы к нам не вело никаких следов. Это все абвер или СД. Повторяю еще раз: категорически запрещаю использовать нашу агентуру в «Манхэттене». Тем более что там не наши «штирлицы», а завербованные или сочувствующие из местных. Это немецкая операция, и все исполнители должны быть соответствующие. И следы, указывающие на Берлин.
— Так и будет, товарищ Сталин!
— И не только это. В случае успеха никогда, запомни, никогда и никто не узнает о «Полыни» правду! Это значит, что после победы должны найтись немецкие документы, указывающие на их руководство, а все ответственные лица, в этих документах упомянутые, должны быть мертвы. Тогда лишь «Полынь» будет завершена. И максимум, что может быть, это если лет через полсотни какие-то досужие писаки будут строить предположения «а если», но никто ничего не сумеет доказать.