Кириллов только руками развел и кивнул в знак согласия. Так и решим.
Не вышло у нас отдыха после похода. Только пришли в Молотовск, пока единственное здесь место нашего постоянного базирования и снабжения, как завертелось. Для начала на берегу нас уже ждали двое незнакомых гражданских спецов в сопровождении капитана ГБ, передавшего Кириллову запечатанный пакет от Берии. Гости оказались мотористами из Рыбинска, приехавшими по докладу бывшей у нас высокой комиссии, обратившей внимание среди прочего на наши вспомогательные дизеля (между прочим, действительно хорошие движки, многорядные звезды, в нашей истории ставившиеся на ракетные катера уже в шестидесятые). И, не зная главной нашей тайны (опять нам лишняя головная боль с секретностью), они двое суток буквально не вылезали из моторного отсека, все фиксируя, измеряя, фотографируя (пришлось ради них сначала гонять мотор на холостом режиме, затем разбирать), хорошо хоть у нас был полный комплект документации, копию которого «рыбинцы» забрали.
Затем фельдъегерь с охраной доставил Сереге Сирому письмо от академиков с какими-то вопросами (ну нет пока ни скайпа, ни «мыла»), И Серега, только что выпроводивший дизелистов, вместо отдыха долго писал ответ. Затем привезли торпеды, ЭТ-80, как обещали — значит, снова идти на торпедный полигон для совмещения с БИУС. И в завершение прибыл курьер от Зозули — с депешей лично мне.
Флотские очень впечатлились разгромом фрицевского конвоя. И стали планировать развитие успеха, чтобы превратить один удар в постоянное воздействие. Поскольку немцы, также впечатленные по самое не могу, не придумали ничего лучше, как «всем транспортам в море не выходить до особого распоряжения» (спасибо нашим компьютерным дешифровкам!). Так как потребность их армии в провизии и боеприпасах никуда не делась, можно было ожидать вынужденной посылки следующего конвоя, который мы также должны были помножить на ноль — благо ночи становились все длиннее, а с авиацией у фрицев был пока напряг, и вообще «особая важность посадить их группировку на голодный паек» (чувствую, не зря у нас Большакова и его диверсов забрали — намечается что-то на суше!). На этот раз с нами должны были взаимодействовать не только эсминцы, но и подлодки. Котельникова назначили комдивом-один (как и в нашей истории), но вот на его место на К-22 поставили Видяева (недостаточную опытность его в командовании большой лодкой Виктор Николаевич счел несущественной, с учетом того что в боевом походе на борту К-22 будет находиться он сам). Дивизион насчитывал пять лодок (К-2, также предупрежденная, в этой истории не погибла в октябре), на которые спешно ставились «Драконы» для связи с нами и между собой, что требовало проведения учений (фрицевский конвой ждать не будет), план которых аккуратно составил Зозуля.