— Располагайтесь, отдыхайте, Сергей Гаврилович, — сказал капитан, — и знакомьтесь с товарищами. Можете рассказать им все о своем деле — как и они о своих. Потому что вам теперь вместе работать.
И вышел, козырнув.
Симонов представился: конструктор Ковровского оружейного завода, сейчас эвакуирован в Саратов, только что оттуда, по вызову, зачем, пока неизвестно.
— Сергей Гаврилович? — спросил танкист. — Погодите-ка… Так это вы — АВС-36?
Улыбнулся и протянул руку, представился:
— Сержант Калашников, Михаил Тимофеевич.
— Драгунов Евгений, — назвал себя второй.
В семь приехал все тот же капитан. Вечерняя Москва, большой дом на Лубянке, бесконечные коридоры, кабинет с высокой дубовой дверью.
— Здравствуйте, Сергей Гаврилович. Проходите, садитесь.
На арест не похоже…
— Ваша кандидатура была отобрана из всех советских оружейников для дела чрезвычайно важного для СССР и, безусловно, могущего повлиять на исход войны. Вы имеете право отказаться и в этом случае вернетесь в Саратов без всяких последствий, будете работать, как прежде. В случае же вашего согласия вы будете допущены к тайне «ОГВ» — особой государственной важности, — за разглашение которой последует суровая кара. Ваше решение?
«А что тут решать? Война же! Если можно сделать хоть что-то, чтобы она скорее завершилась нашей победой, то… Да и при отказе, слышал, Берия слово держит, но после ведь не забудется: „это тот, кто отказался тогда“. И решать, и судить будут совсем по-другому. К тому же раз меня выбрали — значит, сочли, что задача мне по силам? И как раз по оружейной части?»
— Я готов.
Берия встал, подошел к сейфу, достал большую, тщательно завернутую книгу, вернулся к столу.
— Хватит вам двух часов, чтобы прочесть? Вас отведут в кабинет рядом, где вам не помешает никто. И настоятельно прошу вас отнестись предельно серьезно. Это не шутка и не розыгрыш. Это — есть!
Слова были странными, но переспрашивать Сергей Гаврилович не решился. И понял их смысл, только когда открыл книгу. Черная обложка, золотое тиснение. «Болотин Д. История советского стрелкового оружия и патронов. М.: Полигон, 1995». ДЕВЯНОСТО ПЯТЫЙ???!!! Но… «Это есть… Не шутка, не розыгрыш». Слова самого наркома.
Профессиональный интерес взял верх, Сергей Гаврилович стал читать. Бегло пролистнул главу о пистолетах: это было ему малознакомо, он занимался пулеметами и автоматическими винтовками. Так же пролистнул главу о винтовках обычных. И начало — о самозарядных, останавливаясь лишь на сравнении фактов написанных с уже известными ему. Промежуточный патрон его заинтересовал — оружие выходило не только легче и с малой отдачей, но также и меньшая нагрузка на механизм существенно развязывала руки конструктору. Его разработают в следующем, сорок третьем. А какое оружие под него будет? Карабин СКС-45, Симонова — мой? Войсковые испытания на Первом Белорусском, в армию массово выпущен уже после войны. Был вытеснен автоматом Калашникова («лучшим оружием пехоты двадцатого века»), но долго еще оставался в войсках, у артиллеристов, зенитчиков, матросов. Калашников — уж не тот ли это сержант? Запирание ствола поворотом затвора, а не перекосом или личинкой-клином.