Каспаров был очень сильной фигурой у либералов, и замены ему там нет и не предвидится. В его пользу говорит то, что он, к примеру, не боялся объединения с любыми силами и с целью объединения мог прийти для выступления на собрание даже самых махровых националистов. И как я понимаю, эмиграция Каспарова вызвана и тем, что Навальный с Немцовым просто вытолкали его из либерального круга, как конкурента себе.
Как бы то ни было, но эмиграция Каспарова и его отказ работать в России, к сожалению, реально ослабляют сопротивление режиму Путина.
Кто жертва?
Всё, что написано выше, было написано мною в тех или иных вариациях множество раз, и я не стал бы к этому возвращаться, тем более компрометировать Каспарова, если бы не то, как именно Каспаров «хлопнул дверью». Ну счёл нужным уехать из России и уезжай себе тихо и не возвращайся, мотивируя свое невозвращение делами за рубежом. Зачем надо было громогласно заявлять о своей эмиграции?! Причем объясняя ее в интервью таким образом:
- «Вы уехали из России и в ближайшее время не собираетесь здесь появляться?
- Пока существует угроза уголовного дела, конечно, нет.
- С чем связана эта угроза?
Первое — вся история вокруг семинара в Литве (летом 2012 года ряд российских активистов ездили на семинар в Литву, где им читали лекции о контроле за выборами и протестной деятельности). Об этом говорил в своей покаянной записке, которую за него написали, и (Леонид) Развозжаев, первое предложение его показаний звучит ровно так: «Каспаров пригласил меня в Литву на семинар». Когда я это прочитал, мне уже чуть-чуть стало не по себе. Дальше, 16 февраля, было заседание Координационного совета (оппозиции), на котором было принято решение поддержать «акт Магнитского» и внести в список (главу СК) Бастрыкина и следователя Плешивцева. Как вы помните, Развозжаев утверждал, что именно Плешивцев измывался над ним в подвале после похищения его в Киеве, в результате возбудили еще одно уголовное дело о ложном доносе. В марте на допрос в СК вызывали Борю Немцова, Яшина, Навального и Сахнина. И следователь сказал Немцову, что будут допрашивать всех, кто есть на пленке заседания этого КС. А я по этому вопросу (об «акте Магнитского») был основным докладчиком. Борис позвонил и предупредил, что надо ждать вызова на допрос в СК. Через день последовал звонок маме: позвонил следователь, узнавал, где я. Потом сказал, чтобы ему позвонил мой адвокат, (Андрей) Чегодайкин, с которым у меня был контракт по делу об «укусе», но который меня больше не представляет, о чем он следователю и сказал. После чего был еще один звонок маме — с приглашением меня в СК. Формально повестку они не прислали, но звонки из Следственного комитета я рассматриваю как вызов.