– …Инертность мышления из них так и прет, – усмехнулся лейтенант Самохвалов, механически, независимо от сознания, раскручивая толстыми пальцами какую-то железяку. И не поверишь даже, что этими же пальцами, такими грубыми и неловкими на вид, он еще час назад виртуозно отремонтировал поврежденный блок управления носовой башни. Матом при этом он ругался не менее виртуозно, однако Плотников не стал бы в тот момент ставить ему это в вину, особенно учитывая собственные чувства, которые в буквальном смысле вырывались наружу после того, как он узнал, из-за чего в бою корабль лишился трети огневой мощи.
Нет, бывает в жизни всякое, но когда блоки управления огнем, и основной, и резервный, не таким уж и значительным сотрясением срывает с креплений – это уже слишком. А самое паршивое, что происходит это не из-за огрех конструкции, а просто потому, что закреплены-то эти блоки толком и не были. Вот просто не были – и все тут, живой пример отечественного разгильдяйства, там не довернули болт, здесь не проследили, чтобы защелка сработала… Культура производства, похоже, быстро снижалась, впрочем, это был бич многих российских заводов. Главное, какой-нибудь похмельный дядя Вася сэкономил минуту, а что тех, кому на этом корабле воевать, и убить могут – на это ему как-то и плевать. Честное слово, лучше бы после того похода корабль не модернизировали – в прошлый раз, хотя каждое орудие выпустило по сотне снарядов, причем били, испытывая конструкцию на максимальные нагрузки, не последовательно, а залпами, от чего сотрясения были куда значительнее, чем от японского снаряда, никаких проблем не возникало. По всему выходило, что случившееся – наследство последнего ремонта. И во второй башне – тоже, и по сходным причинам. Хорошо еще, там смогли на ходу выправить ситуацию, проведя экстренную калибровку прицелов, но все равно, случившееся говорило о том, что сейчас придется обшарить весь корабль, от киля до клотика, и проверить все, что можно, причем делать это на ходу. В общем, ситуация оказалась далека от идеала и оптимизма не внушала.
Хорошо еще, что японские снаряды для брони корабля и впрямь оказались практически не опасны. Да и торпеды тоже – противоторпедная защита крейсера была вполне на уровне. Правда, это все была теория, проверять которую на практике без крайней нужды Плотников не жаждал. Тем не менее, начиненные шимозой фугасы и впрямь были способны потрепать нервы, однако для того, чтобы уничтожить корабль, их возможностей было маловато. Даже пробоины в надстройках, бронирование которых было, скорее, формальным, тридцать миллиметров – это не смешно, оказались невелики. Скорее, это были внушительные вмятины с разрывами металла по центру, в том месте, куда попадали снаряды. В общем, неприятно, но совершенно не опасно. Единственным серьезным повреждением была искореженная прямым попаданием тридцатимиллиметровая башня, которая не подлежала ремонту. Зато она подлежала замене – несколько запасных комплектов во внушительных трюмах крейсера, корабля-арсенала, имелось. Словом, сутки, от силы двое, и боеспособность корабля будет полностью восстановлена, хотя, как подозревал Плотников, отдельные дефекты сборки будут выплывать еще долго.