— Думаешь, мы с ним будем спать в одной постели?
— Не сомневаюсь.
— Ну, разве что разок-другой... А вообще-то я уже подыскал ему жилье в самом центре Хора-Сфакион.
Я не могу понять, говорит ли он с целью меня подразнить или по правде не придает этому никакого значения. На его предплечье — засохшие ссадины. Кожа была содрана о камни, когда Том, добиваясь неизвестно чего, неизвестно зачем, а скорее всего, просто от избытка чувств, гнул его руку через парапет моста. Я поглаживаю их мягкими пальчиками, заставляя Нейла напрягаться в ожидании худшего, а потом задаю нескромный вопрос:
— Тебе приходилось лишать кого-нибудь девственности?
— Джентльмен на такие вопросы не отвечает. Я вонзаю ногти в его запястье. В круглую косточку и ложбинку у основания большого пальца.
— Ты любишь меня, злодейка. Ладно, ладно. Была одна девушка. Она меня не предупредила. Хотела, чтобы все вышло само собой.
Этот низкий приглушенный голос... эта дымка в его глазах...
— Ну и как?
— Поначалу совсем никак. Я думал, она просто не хочет, и тут она призналась. Пришлось сменить тактику.
— Ей понравилось?
— А тебе понравилось в первый раз?
— Нет.
Нейл шевельнул рукой, но я его не отпустила.
— Еще вопросы?
— Да. Твоей первой любовницей была, вероятно, Этайн?
— Да.
— А разве она не была девственницей? Ответ предваряет долгое молчание.
— Да, конечно. Да. Но это совсем другая история.
— Ты не хочешь мне рассказать? Еще одна пауза. Улыбка сатира.
— Может, и расскажу. Попробуй меня заставить.
Заставить его. Какая глупость. Я устраиваюсь с ним рядом, прижимаю его руку к губам.
— Я не хочу заставлять тебя рассказывать о матери твоего ребенка. Расскажи просто так.
— Ты хочешь знать, с чего все началось? — Нейл улыбнулся с закрытыми глазами. — Мне было шестнадцать лет. Я сцепился с Джеффри, был крепко побит и лежал поздно вечером в своей комнате, изнывая от стыда и злобы. Он был не прав, строго говоря. Но оказался сильнее. Этайн знала о нашей драке и, когда все в доме улеглись, пришла и забралась ко мне под одеяло.
— Девочка и мальчик. Брат и сестра. — Я попробовала представить себе эту картину, и меня бросило в жар. — Все получилось?
— Да. Правда, мы загубили полотенце, которое тетушка разыскивала потом в течение двух недель. Мы оба точно знали, что в первый раз бывает кровь, поэтому подстелили полотенце, а на следующий день сожгли его на пустыре за гаражами.
— Сожгли? — поразилась я. — Это еще зачем? Можно же было отстирать.
— Да брось ты. Шестнадцатилетняя девочка не может незаметно постирать заляпанное кровью полотенце в доме своей матери, одержимой страстью к порядку. К тому же кровь девственницы... словом, это полотенце не должно было попасть в чужие руки. Это я знал точно.