Уж не знаю, о чем у них там речь, в любом случае это переходит всякие границы. Слава богу, девчонка догоняет своих родителей, а Нейл присоединяется ко мне. Я готова его растерзать.
— Все в порядке? — спрашивает он, не выпуская изо рта сигарету.
— Да, конечно. А у тебя? Не скучно здесь? Он снимает темные очки и пристально смотрит на меня, щурясь против солнца.
— Мне никогда не бывает скучно.
— Рада за тебя. А дворец царя Миноса представляет для тебя какой-то интерес? Или ты уже столько раз бывал здесь, что тебе знаком каждый камень?
— Дворец хорош. На мой взгляд, сэр Артур Эванс реставрировал его слишком рьяно, но в целом...
На обратном пути он долго молчит, глядя в окно со своей стороны и время от времени делая глоток из бутылки. Пьет пиво, мерзавец. А я — я за рулем.
Так что же произошло? И почему я до сих пор чувствую себя оплеванной?
И вдруг он произносит, вернее, роняет, словно камень:
— Ты стыдилась меня.
Прямо в точку. Мгновенно я покрываюсь потом с головы до ног.
— Да.
Голос мне изменяет, поэтому мое «да» похоже на «кар-р», к тому же я говорю это по-русски.
— Ты первая женщина, которая стыдится бывать со мной на людях. — Он замолкает, искоса разглядывая мой профиль. — Не думал, что такое возможно.
— Не думал? Понимаю. Ты к этому не привык. — Я чувствую, как сузились мои глаза, как участилось дыхание. Я крепче цепляюсь пальцами за руль. — А почему не привык, как тебе кажется? Может быть, потому, что ты красив?
Он кивает:
— Мне говорили.
Увидишь такого — и перехватит дыхание. Как у той малышки в джинсовых шортах.
— Многие?
— Какая разница.
— В этом-то все и дело. Тебе наплевать. Наплевать на то, как ты выглядишь со стороны. Наплевать на то, что подумают люди...
Мне бы помолчать, но нет, куда там. В ступор я впадаю, только когда нужно принять по-настоящему серьезное решение.
— Что они подумают? — Он смотрит на меня своими ужасно зелеными глазищами. — Но почему тебя это беспокоит?
— Видишь ли, — боже, вот язва! — это издержки хорошего воспитания.
— Хорошего воспитания? — Он кашляет, пряча улыбку. — Вообще-то это называется по-другому.
— И как же?
— Ханжество.
Жаль, я не вижу его лица, когда он произносил это слово. А может, и хорошо, что не вижу, иначе непременно вцепилась бы ногтями. Глядя на дорогу через лобовое стекло, я мысленно считаю до десяти и только после этого говорю:
— Послушай, если ты собираешься продолжать в том же духе, разумнее закончить все прямо сейчас. Пока мы еще не... — Я запинаюсь, подыскивая подходящий эвфемизм для обозначения того единственного, чем мы еще не занимались вместе.