— Как вы себя чувствуете, мисс Бланшетт? — в палату вошла медсестра с завтраком на подносе.
— Лучше некуда, — усмехнулась Элли, открывая глаза. — Вы выяснили, кто приходил ко мне вчера?
— К сожалению, нет. — Медсестра пожала плечами. — Он прошел мимо стойки регистратуры. Ума не приложу, как этот человек узнал, в какой палате вы лежите. Но раз он оставил коробку конфет на вашей тумбочке, то это явно был ваш хороший знакомый.
— Конфеты? И где они? — Элли повертела головой.
Медсестра открыла дверку тумбочки и достала коробку.
— Я сама убрала ее вчера, чтобы освободить место для лекарств. Открыть? Хотите конфет?
— Шоколадные с миндалем. — Элли облизнулась. — Мои любимые. Нет, не открывайте. Я не голодна. Спасибо.
— Вам придется позавтракать, а потом с вами побеседует доктор Мюррей. — Медсестра взяла тарелку с вязкой кашей в одну руку, а ложку в другую. — Откройте рот, мисс Бланшетт.
— Я не калека и могу есть самостоятельно! — возмутилась Элли, но, когда попыталась поднять руку, обнаружила, что не может этого сделать.
— Реакция на успокоительное, — объяснила медсестра. — А теперь не капризничайте и съешьте кашу…
Она лежала в постели, листала журнал и злилась. Вставать ей не разрешали, потому что обнаружили трещину в кости другой ноги. Элли проклинала себя за невнимательность и неблагоразумие, из-за которых оказалась на больничной койке. Ну кто просил ее бежать, сломя голову, на красный свет, не оглядевшись по сторонам? Ведь если бы она не попала под машину, то успела бы принести папку Надин, которая, конечно, тут же отправила бы помощницу обратно. Но не уволила бы.
Элли трясло от осознания собственной беспомощности. Два дня неподвижно лежать в постели — это уж слишком. Ох как же хотелось убраться отсюда поскорее!
Все медсестры были предупреждены, что мисс Бланшетт вполне может решиться на побег. Если бы у Элли не были сломаны ноги, она давно бы уже смылась — только ее и видели. Однако встать она и в самом деле не могла.
Элли со злостью швырнула журнал на пол. Хотелось кричать в голос. Просто чтобы подействовать неумолимым медсестрам на нервы. Кстати, они лишили ее последней радости в жизни: запретили пить кофе, без которого Элли жить не могла.
В дверь палаты постучали, и Элли воскликнула:
— Да-да, входите!
Она, конечно, никого не ждала. Ближайшие родственники жили на другом конце страны. Навещать ее было некому. Однако в глубине души Элли надеялась, что снова появится тот мужчина, который целовал ее в вечер аварии…
Дверь отворилась, и в палату вошел Тэд. Элли машинально пригладила волосы и покраснела. Выглядела она далеко не идеально: не причесывалась уже два дня… Да что там, она даже не смотрелась в зеркало!