Когда Дороти вышла из поезда на Центральном вокзале Нью-Йорка, она пошла по 45-й стрит и принялась искать какой-нибудь отель. И вошла в первый, попавшийся ей на пути. Но швейцар у входа, едва взглянув на ее корзину из армадилло, остановил Дороти, сказав, что в их отеле не разрешается держать животных. Дороти ответила, что это мертвый армадилло, который и в свои лучшие дни не смог бы причинить кому-нибудь вреда. Но швейцар сказал Дороти, что в их отеле никогда не было никаких армадилло, и кто она, собственно, такая, что пытается нарушить правила?
Больше всего на свете Дороти любит спорить, и потому спросила швейцара, что если в его отель позволительно селиться людям с чемоданами из крокодиловой кожи, то с чего он взял, что армадилло надо запрещать? Но Дороти говорит, что она так и не смогла убедить этого швейцара, что ему нечем крыть, потому что вокруг них стала собираться толпа, и Дороти пришлось отправиться дальше.
Следующий отель, куда она заявилась, был очень благородным отелем для леди среднего возраста, но в холле сидело совсем немного пожилых леди, когда Дороти вошла туда. Она повесила корзинку из армадилло на ручку кресла и стала ждать клерка. И тут одной из пожилых леди понадобилось сесть, и, как только она села, ей вдруг показалось, что на нее смотрит армадилло, и леди тут же упала в обморок.
А после того, как вся эта суматоха закончилась, клерк мрачно посмотрел на Дороти и сообщил, что у них в отеле мест нет.
И тогда Дороти свернула за угол и решила попытать счастья на 44-й стрит. Но я уверена, что она так и не нашла бы себе подходящего отеля, однако судьба всегда помогает таким девушкам, как Дороти.
Потому что следующим отелем, куда она пришла, оказался «Алгонкин-отель», где жили все известные актрисы и кинозвезды, и в тот момент, когда Дороти подошла к входной двери, случилось так, что Бастер Китон и его свита возвращались с каких-то съемок, и все они были в забавном гриме, так что, когда Дороти появилась в вестибюле, отельный клерк решил, что она из той же компании, и дал ей комнату, и не обнаружил свою ошибку до тех пор, пока все остальные не привели себя в порядок к обеду. Но к тому времени уж поздно было выставлять Дороти из отеля, потому что «владение имуществом почти равносильно праву на него».
Итак, когда Дороти спустилась к обеду, она, похоже, сразу заметила, что оказалась в центре внимания, потому что говорит, что сердито посмотрела на всех этих людей, которые были так невоспитанны, что уставились на девушку только потому, что она хорошо одета. И Дороти в сердцах прошествовала в специальный обеденный зал, который предназначался только для кинозвезд и литераторов.