Ну а мистер Зигфилд знает о Психологии все, а потому и выбирает девушек именно такого типа. И Дороти говорит, что все, что делает мистер Зигфилд, чтобы «прославить» девушку, это велит ей вычесать сено из волос и перестать крахмалить нижнее белье.
А что касается их остального гардероба, то Дороти говорит, что тут мистер Зигфилд всегда предпочитает видеть на девушках модели из Парижа, что в Кентукки, а не из Парижа, что во Франции. Потому что никто лучше мистера Зигфилда не знает, что в кисее для брокеров намного больше очарования, чем даже в крепдешине. И в результате, когда компания девушек из Фоли не на сцене, больше всего она напоминает пикник воскресной школы какого-нибудь маленького городка.
И это действительно пустая трата времени — писать мистеру Зигфилду рекомендательные письма, потому что он получает их по двадцать тысяч в год, и Дороти говорит, что если собрать все эти письма вместе, то результат окажется совсем неинтересным, потому что во всех этих письмах — одно и то же:
«Дорогой мистер Зигфилд, этим письмом я хотел бы представить вам мисс N, в отношении которой у меня нет никаких других интересов, кроме желания помочь девочке, полной честолюбивых устремлений, и поддержать ее семью…» Ну и Дороти говорит, что когда мистер Зигфилд получает очередное подобное письмо, то, как правило, это означает, что «девочка» прибудет в «роллс-ройсе», и Дороти говорит, что лучшие девушки мистера Зигфилда обычно сами забредали к нему в офис с 42-й стрит, так же, как забрела к нему Дороти.
После того как Дороти получила свой ангажемент, она вернулась в «Алгонкин-отель» и в вестибюле встретила мистера Худа, открывшего знаменитую русскую графиню. Ну и он, как обычно, подошел к Дороти и спросил: «Ну, мисс Шоу, когда вы начнете репетировать у мистера Зигфилда?» И когда Дороти ответила: «В понедельник», мистер Худ не поверил своим ушам. И вот тогда Дороти показала ему записку мистера Зигфилда к мистеру Баку.
Мистер Худ едва не умер. Новость мгновенно облетела весь вестибюль, и все в холле едва не умерли. Но когда об этом услышала русская графиня, она почти умерла. Потому что провела в конторе мистера Зигфилда восемь недель с десятью рекомендательными письмами, но так и не смогла пробиться дальше клерка.
Однако Дороти потом узнала, что всякий раз, когда кто-нибудь посылает к мистеру Зигфилду какую-нибудь очень интеллектуальную девицу, он для начала хорошенько осматривает ее в щель чуть приоткрытой двери своего кабинета. А если она вдобавок окажется еще и девушкой «вампирного» типа, едва ли она когда-нибудь встретится с ним лично. Потому что никто не знает лучше мистера Зигфилда, что девушки «вампирного» типа никогда по-настоящему ничего не добиваются в жизни и никогда в его варьете не было ни одной из них. Ну, то есть я хочу сказать, что даже знаменитая Долорес, поразительно красивая, высокая брюнетка, была вовсе не «вампирного», а «мадонного» типа.