– Вот, Друзилла, – сказал он с ноткой торжества в голосе, – вот твоя месть!
Он швырнул бумаги высоко в воздух, и листы веером опустились на кровать.
Друзилла с недоумением уставилась на них, затем заметила подпись на одном из них. Ей было нетрудно узнать этот почерк, тот же самый, что и на записке, которую она нашла на своем столе перед отъездом из дома лорда Уолдена.
– Почти сто тысяч фунтов, – сказал маркиз. – Друзилла, ты понимаешь, что это значит? Ты его больше никогда не увидишь, с ним покончено!
Она оторвала взгляд от бумаг, лежащих на кровати, и перевела его на маркиза.
– Покончено? – спросила она ошеломленно.
– Ему придется продать свой дом в Лондоне, всех лошадей и, возможно, часть своих земель, – сказал маркиз. – Он больше никогда не встанет на твоем пути, Друзилла; ему теперь ничего не остается, как сидеть сиднем у себя в деревне.
Друзилла опустилась на край кровати. Она не могла заставить себя дотронуться до этих бумаг, но она заметила, что это были долговые расписки на различные суммы денег.
– Как тебе это удалось? – тихо спросила она.
– Я знал, что Уолден игрок, – ответил маркиз. – Когда мы расстались с тобой, я отправился в Девоншир-Хаус. Я решил, что есть вероятность найти его за карточным столом, где он и оказался.
– Но как тебе удалось заставить его играть по таким высоким ставкам? – удивилась Друзилла.
– Мне не пришлось его заставлять, – сказал маркиз. – Они вчетвером уже играли в карты, и среди его партнеров оказался один мой приятель. Я сказал ему, что наверху его ждет очаровательная особа, которая желает с ним потанцевать, и подмигнул украдкой. Он понял, что мне нужно его место, и охотно уступил его мне. Уолден не мог отказаться играть со мной, да и с какой стати ему было отказываться? Он не мог знать, что я подслушал ваш с ним разговор или что ты мне все рассказала.
– Да, разумеется, – пробормотала Друзилла.
– Я сел за стол и увидел, что ставки значительно ниже, чем те, по которым я обычно играю, – продолжал маркиз.
– Но ты же мог проиграть! – воскликнула Друзилла.
– Мог, разумеется, – ответил маркиз, – но Уолден был уже здорово пьян, и я принял меры, чтоб он не протрезвел.
– И как же ты это сделал? – поинтересовалась Друзилла.
– Прежде чем войти в комнату, я перебросился парой слов с одним из слуг. Я приказал ему закрыть окна и велел следить за тем, чтобы стакан его светлости был всегда полон.
– Это было очень предусмотрительно с твоей стороны, – заметила Друзилла.
– В этом не было ничего нечестного, – поспешно сказал маркиз. – Уверяю тебя, что я не плутовал ни в малейшей степени. Я просто хотел сохранить трезвость мысли, в то время как он уже был навеселе.