— Вы улыбаетесь, — удивленно заметил он. — Но это известный метод.
— Нет-нет, я не потому… я не спорю. Дедушка писал об этом в статьях. Я читала. А вы?.. Вы тоже что-то пишете? — нашлась она.
— Немного. — Юрий довольно улыбнулся. — Но будет… — он явно подыскивал слово, — будет… — Он не нашел ничего более точного и сказал: — Будет много. — И вздернул подбородок.
Варя кивнула.
Юрий выпил последний глоток кофе. Они оба вздрогнули, когда в двери заскрежетал ключ.
— Дедушка, — сказала Варя. — Это он так скрежещет.
— Как сойка, — заметил Юрий. — Она предупреждает об опасности примерно так.
— Правда? — на этот раз совершенно искренне удивилась Варя его быстрой реакции. — Вы на самом деле здорово распознаете голоса птиц.
— Да, — сказал Юрий, в его взгляде мелькнуло удовольствие, которое она уловила безошибочно.
— Приветствую, — сказал Родион Степанович, сбрасывая с плеча куртку, которую снял еще на лестнице. Она болталась, перекинутая точно так, как он перекидывал ковер из своего кабинета, отправляясь выбивать его на улицу. Это своеобразный ритуал, который он называет очищением берлоги. — Прошу прощения, Юрий, что заставил ждать. Как, тебя не утомила компания? — Он кивнул на Варю. — Хотя бы кофе или чаем ты его угостила, Варя?
— Спасибо, да, — сказал гость и улыбнулся.
— Ну и ладно, теперь пошли ко мне.
Когда мужчины закрылись в кабинете, Варя почувствовала, как сильно взмокла футболка, красная, с жар-птицей на груди — стилизованным фазаном желтого цвета. Варя опустилась на диван без сил. Руки и ноги дрожали, как после экзамена.
Она чувствовала, что на самом деле сдала какой-то экзамен самой себе. И получила пропуск куда-то, где она еще никогда не была…
Варя могла бы приказать себе и закончить неожиданный вечер воспоминаний. Она давно научилась управлять собой, но сегодняшнее знакомство с гусаром растревожило. И она, вспоминая, словно еще раз хотела убедиться, в чем была ее ошибка с Юрием. Чтобы больше не совершить подобную…
…Могла ли Варя заснуть в ту ночь? Могла ли заснуть в следующую? И тем более в ту, которая шла за ней? Ведь именно наутро Юрий должен был прийти к Родиону Степановичу снова. Он обещал научить Юрия различать голоса дроздов — черного, рябинника и белобровика.
Родион Степанович делал вид, словно не замечает Вариного нетерпения.
— Ну, — сказал он ей, — как тебе мой новый аспирант? Как думаешь, выйдет из Выйка толк? — скаламбурил он.
— А какой толк ты от него хочешь? — вздрогнув и надеясь, что незаметно, спросила Варя, стараясь придать голосу искреннее равнодушие. Она сумела унять пламя, которое мгновенно устремилось к щекам. Она отвернулась к окну — поправить легкую занавеску, нижний край которой, утяжеленный металлическими цилиндриками, завернулся. — Я думаю, надо помыть окна. Уже пора. Правда? — спросила она, не оборачиваясь и озабоченно сдвинув брови.