…Меня вывел из странного оцепенения Богдан. Он вихрем влетел в гримерку, закружил меня в объятиях со свойственной ему порывистостью.
— Мама, мама! О чем ты тут мечтаешь?! Все же тебя ждут! Поехали скорее!
Я вышла из транса, улыбнулась:
— Вот, сыночек, совсем ты большой стал, умница моя. Я тебе теперь не нужна.
— Нет, мамочка, ты мне всегда нужна, а что это у тебя за пессимистические настроения в такой замечательный день? Я тебя не узнаю.
— Да вот, все казалось — бегу-бегу, еще чуть-чуть, немножко поднажать… А посмотрела в зеркало и… молодость ушла, я осталась одна, — сказала я с неожиданно тяжелым вздохом.
— Мамочка, ты у меня молодая и прекрасная, и кто знает… может быть, все впереди. — Богдан почему-то хитро улыбнулся.
— Даже не знаю, что это на меня нашло. Наверное, от усталости… Я слишком долго ждала этого дня и перегорела. Сейчас припудрю нос — и можно ехать, не переживай, это что-то непонятное и мимолетное в моем настроении, — улыбнулась я.
Мы быстро собрались и поехали в клуб. Это место, надежно спрятанное от посторонних глаз в московских переулках, славилось прекрасной атмосферой, отличной кухней и замечательными музыкальными программами.
Мы спустились вниз по золотой лестнице, подсвеченной по бокам разноцветными лампочками, и попали в толпу друзей и приглашенных. Все уже были в клубе и ждали нашего появления.
Зал сиял зеркалами и хрусталем. На сцене стоял музыкант и негромко играл что-то джазовое на саксофоне. О, неужели это сам Бутман? Вот это сюрприз, кто же это его пригласил?
Из комнаты для курящих доносился приятный легкий запах дорогих сигар. Все в порядке, можно рассаживаться и начинать праздновать нашу совместную победу.
За столами сидело много народу, тосты произносились с большой фантазией, люди благодарили и дарили мне подарки. Мне было очень приятно слышать теплые слова в свой адрес. Я очень надеялась, что это были искренние слова. Время приближалось к одиннадцати, музыканты ушли на перерыв и включили песню Криса де Бурга «Женщина в красном». Народ вышел из-за столов и начал потихонечку двигаться по залу.
Вдруг я заметила какое-то оживление, все расступились, образуя коридор. Я увидела, что ко мне идет Рон, улыбаясь своей ослепительной американской улыбкой. Он был одет в щегольской костюм, какие умеют шить только в Нью-Йорке. Мне он показался родным и даже красивым. Как я раньше не замечала? В его руках едва умещался огромный букет алых роз. Он подошел ко мне, поцеловал руку и, ни слова не говоря, обнял за талию. Я оторопела от неожиданности.
Мы танцевали с Роном и букетом цветов, пока не закончилась песня.