Я проверяю отметку уж семь. Я вижу, как ты сморкаешься в парус, подгоняя плывущие корабли, врезаясь в исчезающий пейзаж данного мира. Увядает шиповник, затихая в секундах своего сезона, я знаю, что ты не придешь с миром туда, где слишком легко устроить засаду, намного легче приноровиться. Я отпускаю нанизанную бисером нить, на ней остаются мои отпечатки, ты сотрешь их, когда прочтешь послание в кожном рисунке моих рук. В тот же миг бусы начинают раскачиваться подобно нитяному маятнику, и я вторю, встречая его «Ветерэ, Ветерэ». Едва выбиваю каждое слово сквозь волны сшибающего воздуха. Все способно меняться, так выживает одно из существ. И герцогиня Саванны лишается своих волос и умирает во зле все то долгое время, что дано ей как возможность удержаться в стихии ветра. Она кричит, еле выдавливая слова: «Лицемер! Лицемер!», – глядит, как ты не одобряешь вырубленные ею тисовые деревья, что были уложены для твоего лучшего хода, будто ловушка к ней. Ветер захватывает их, отвергая ее ложь приветствия, поражая своей силой, пытается править деревья на место, но бревна остаются неизбежно мертвыми, ибо они лишились корней своих. Тогда Ветерэ усиливает шкалу, заставляя говорить о себе со страхом, поражая все то, что в его окружении, и поднимается огонь, из самого сердца земли выходя за границы рельефов, прожигая все Саванны, гонит животный мир к месту, где печется озера пресный берег. «Ветерэ, избавь меня от волшебства, заставь задуматься, о том, о чем трудно думать, и о том, что сложно понимать. Бог коронует тебя! Твое царство дано тебе на день».
Январь 2007