Дома Жади умышленно покорно склонилась над Кораном, якобы изучая его и спрятав в книгу хитрые глаза. Она стояла на балконе, откуда ей было хорошо видно и слышно, как дядюшка раздает приказания на кожевенной фабрике. Но ее мысли витали очень далеко и от фабрики, и от дяди, и от Корана. Подошла Зорайде и сообщила, что вместе с Латиффой уходит на рынок, а дядя Али предупредил, что скоро будет спрашивать у племянницы задание.
— Ты помнишь, я надеюсь, что он приказал тебе выучить отрывок из Корана? — строго спросила служанка.
— Конечно, конечно! — послушно закивала Жади и с готовностью продемонстрировала книгу. — Видишь, я как раз учу текст!
— Вот и умница! — похвалила ее служанка и удалилась, очень довольная смирением девушки.
Едва Зорайде скрылась из вида, Жади ухмыльнулась и прошмыгнула в комнату. Она пару раз оглянулась, опасаясь слежки, но вокруг никого не было. Тогда Жади торопливо схватила толстую телефонную книгу и быстро отыскала в ней телефон гостиницы.
— Пожалуйста, попросите мистера Лукаса Феррас, — сказала она в трубку, когда ей ответили. Жади очень волновалась, сердце билось, как безумное, щеки горели. Лишь бы ее никто не услышал…
— Алло! — наконец, отозвался Лукас. — Я слушаю… Кто это?
— Это я, Жади… — прошептала девушка, снова встревоженно оглядываясь.
— Я все время думаю о тебе… — повторил Лукас свои слова, произнесенные на развалинах.
Жади растрогалась, но, к сожалению, выслушивать понравившиеся ей признания было некогда.
— У меня очень мало времени на разговор с тобой, — объяснила она. — Но ты не должен искать меня, и ты не можешь больше приходить к нам в дом, как раньше. — Жади постоянно нервно озиралась, боясь, что кто-то может войти в комнату.
— Давай лучше поговорим об этом при встрече… Скажи, когда ты сможешь меня увидеть, — с надеждой отозвался Лукас.
— А я буду встречаться с тобой одна?
— Ну да, конечно… А что тут такого? — удивился Лукас.
— Ты с ума сошел! Это невозможно! — пробормотала Жади.
— Дай мне свой номер телефона! — стал настаивать Лукас. — Я позвоню тебе…
— Нет, это нельзя, я не хочу, ты звонил мне, — продолжала шептать в трубку Жади.
На самом деле ей хотелось этого больше всего на свете.
— Но я вечером улетаю, и, возможно, мы никогда больше не встретимся.
Жади больно прикусила губу. Никогда?! Это ужасно… Какое страшное, жестокое слово…
— Это к лучшему, — сказала она, взяв себя в руки.
Лукас продолжал требовать у Жади номер телефона, когда в гостиничный номер вошел Диогу и заявил с порога:
— Брат, ты не представляешь, что случилось там, в Эль-Жадиде!