— Иногда я думаю, что это был дурной сон. Мне все время кажется, что я сейчас проснусь.
Подруга непонимающе пожала плечами.
— В конце концов, ведь никто не умер, — немного насмешливо заметила она.
— Конечно, — согласилась Мерседес и через мгновение вновь застонала: — Бедный Коррадо… Он бы не вынес всего этого… Он бы что-нибудь сделал.
Аделаида, уже успевшая привыкнуть к подобным заявлениям, раздраженно кашлянула.
— А я думаю, он бы просто рассмеялся, — иронично протянула она и добавила: — У него было прирожденное чувство юмора.
В глазах Мерседес появились искорки гнева.
— Он никогда не стал бы смеяться, видя, как рушится его семья! — запротестовала она и хотела еще что-то добавить, но Аделаида остановила ее резким жестом.
— Но ведь Мануэла счастлива с Фернандо, Марианна с Густаво, а Руди еще сможет устроить свою жизнь. Он ведь так молод.
Мерседес была вынуждена молча согласиться с аргументами подруги.
— Бедный Руди… — это все, что она могла сказать.
— Ну, перестань, Мерседес, — Аделаида принялась задумчиво перебирать платья хозяйки, время от времени бросая на нее оценивающие взгляды. — С ними все хорошо… Ты должна понять.
— Что ты делаешь? — удивленно воскликнула Мерседес, лишь сейчас заметив манипуляции подруги.
— Ты должна одеть это платье, выбрать туфли и пойти прогуляться. — Аделаида бросила на кровать яркое сафари. — Сегодня дивная погода, и твой поклонник ждет, когда ты наконец выйдешь.
Равнодушно посмотрев на платье, Мерседес машинально переспросила:
— Какой поклонник?
Подруга лукаво улыбнулась и подошла к зеркалу.
— Ты хочешь сказать, что у тебя их много? — негромко хохотнула она.
Щеки Мерседес залил румянец.
«Неужели все в доме уже догадались, кто влюблен в меня?»
Чтобы скрыть неловкость, хозяйка произнесла:
— Рафаэль… Бедняга Рафаэль…
Аделаида кокетливо поправила локон на виске и молча одернула кофточку.
— Ему было больно все это видеть, — после непродолжительной паузы продолжила Мерседес, так и не сдвинувшись с места.
Однако Аделаида не пожелала возвратиться к этой теме.
— Ну, ладно, хватит болтать. Давай одеваться, — с деланной суровостью проворчала она.
Мерседес медленно поднялась и начала снимать халат. Аделаида вновь повернулась к зеркалу и негромко заметила:
— Знаешь, я бы не отказалась иметь жениха. Если тебе он не нужен, то я пущу в ход все свое очарование и отобью его у тебя.
Не поверив своим ушам, Мерседес попыталась заглянуть в лицо Аделаиды.
— Ты кого хочешь рассмешить? — наконец с облегчением вздохнула она, уловив в глазах подруги веселых задорных чертиков.
Одев платье, мать Мануэлы медленно вышла во двор, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. Все вокруг напоминало ей о дочери.