— Кто он? — сеньора остановилась и недовольно переспросила: — Кто?
— Доктор Альборнос. Он сделал лицо многим людям.
Исабель вздрогнула, догадавшись, к чему клонит знахарка.
— У доктора руки гения, но есть у него одна слабость, которая так распространена в наше время — он любит деньги, — закончила Хосинда, внимательно наблюдая за реакцией молодой женщины.
Однако та, хотя и заинтересовалась сообщением, упрямо замотала головой.
— Мне не нужно новое лицо. Я хочу свое! — заявила она.
Старуха скрипуче рассмеялась.
— Скажи спасибо, если потом на твое лицо можно будет смотреть. В твоем положении ни к чему слишком многого требовать.
Исабель взяла осколок зеркала и, посмотревшись в него, медленно повела рукой по маске. После нескольких секунд молчания сеньора вынесла приговор.
— Вот оно — мое лицо.
Хосинда, отодвинув тарелку, неожиданно согласилась:
— Да, но оно у тебя мертвое…
Знахарка понимала, что для Исабель будет лучше, если они отправятся в город ночью. Она предложила подопечной выйти немедленно, еще до рассвета. Собрав кое-какие пожитки, женщины сели в лодку и поплыли на материк. Там, спрятав суденышко в зарослях, они пошли по лесной дороге.
Женщины молчали почти весь путь, даже во время коротких передышек. Исабель, несмотря на неокрепшее здоровье, летела, словно на крыльях. Ей почему-то казалось, что неизвестный доктор обязательно поможет. Когда до города оставалось несколько километров, старуха вдруг спросила:
— Почему у тебя не было детей, если твоя жизнь была такой счастливой?
Вспомнив о своем бесплодии, сеньора Салинос сразу же помрачнела.
«Это не твое дело!» — захотелось ответить ей, однако Исабель понимала, что ссориться со старухой сейчас было опасно.
— Мы как раз собирались их завести, — сдержанно проговорила она, радуясь, что маска скрывает ее лицо.
Знахарка с сомнением покачала головой.
— Память у меня крепкая. Причина здесь другая, — хихикнула она и, заметив, что сеньора разозлилась, махнула рукой. — Хотя можешь мне ничего не говорить.
Исабель резко остановилась и вздернула подбородок, как бы давая этим понять, что не желает отчитываться перед безродной старухой. Хосинда, на своем веку повидавшая немало женщин, слегка обиделась. Она сжала руку сеньоры и язвительно сообщила:
— Запомни, стоит мне посмотреть в глаза человека, как я уже знаю и душу его, и тело…
Исабель вырвалась и опустила голову.
— Ну, пошли, уже светает, — немного мягче добавила старуха и первой зашагала к видневшимся вдали постройкам.
Хосинда неплохо ориентировалась в городе, поэтому женщины нашли больницу довольно быстро. В клинике на Исабель никто не обращал особого внимания. Здесь все страдали какими-то заболеваниями, поэтому появление женщины в маске вряд ли могло кого-то удивить. Скорее, все оглядывались на Хосинду, уверенно шагавшую по коридору в сторону кабинета врача. Старуха, одетая в грязный плащ, подвязанный бельевой веревкой, вызывала у больных отвращение, и они старались поскорее разминуться со странной посетительницей.