Корделия вздрогнула от отвращения. Протри зеркало и выброси журнал в корзину, советовал ей внутренний голос, но она не удержалась и стала разглядывать фотографию. На Жаклин было очень короткое платье без бретелек, так что гибкое, покрытое золотистым загаром тело было представлено во всем великолепии. У этой девицы были длинные ноги, огромные ярко-голубые глаза, выдающиеся скулы, подчеркнутые яркой помадой чувственные губы и прямые светлые волосы до плеч. Корделия осторожно перевернула страницу.
Не смотри, не читай, кричал ей разум, но ее словно магнитом тянуло посмотреть, что написано на обороте. Заметка называлась: “Жаклин Ксавье, знаменитая царица подиума, и ее постоянный спутник, итальянский магнат Гвидо Доминциани”.
“Мне тридцать два года, но я не собираюсь замуж, так как люблю свободу и терпеть не могу детей”, отвечала модель на традиционный вопрос корреспондента о планах на будущее.
Трясущейся рукой Корделия перевернула страницу. На следующей фотографии Жаклин стояла в обнимку с Гвидо.
Лучше бы я не видела этого, подумала девушка.
Кто-то ахнул за ее спиной, и она, вздрогнув, обернулась. В дверях стояла молоденькая горничная. Увидев на зеркале надпись, она всплеснула руками и что-то взволнованно произнесла по-итальянски, а потом, схватив полотенце, бросилась вытирать гладкую поверхность.
Корделии стало жаль девушку, и, попытавшись объяснить на ломаном итальянском языке, что не сердится, она вернулась в каюту.
Ей трудно было разобраться в своих чувствах.
Вероятно, Жаклин часто бывала на борту “Авроры”, и члены команды хорошо знали ее. Узнав о том, что Гвидо женится, эта девица наняла кого-то из них, поручив подложить журнал в каюту соперницы и написать угрожающее послание. Тут Корделия вспомнила, что впервые услышала имя Жаклин от Эугении, и ей пришло в голову, что эта выходка вполне в ее стиле. Так называемая подруга вполне способна была сделать такой свадебный подарок.
“Соперничай, если сможешь!”, мысленно повторила Корделия. Да разве мне по плечу тягаться с такой красоткой?
Она сжала дрожащие губы, решив, что бывшая любовница Гвидо не должна ее волновать, и уселась за туалетный столик. Голова ее гудела от усталости под тяжестью волос, собранных вверх в замысловатой прическе. Корделия нетерпеливо выдернула шпильки и с такой силой провела щеткой по покрытым лаком прядям, что слезы выступили у нее на глазах.
Поднявшись, она дотянулась до молнии на спине и уже успела наполовину расстегнуть ее, когда услышала, как кто-то открыл дверь. Девушка обернулась, собираясь возмутиться непрошеным вторжением, и замерла. На пороге стоял Гвидо. В горле у нее пересохло, голова закружилась. Платье неумолимо сползало вниз, и ей пришлось скрестить руки на груди, чтобы не оказаться обнаженной по пояс. Она не сводила с него изумленных глаз.