Это тем более было непонятно, что из других наблюдений Полины Антоновны и из рассказов ребят Валя вырисовывался перед ней совсем другим. Он был математиком, шахматистом и в первом же соревновании за честь класса сразу вырвался вперед: на таблице соревнования против его фамилии пестрели солидные цифры, означающие набранные им очки. Он всегда чем-то занят, всегда что-то делает или о чем-то сосредоточенно думает. То он решает задачи, то разгадывает кроссворд, то строит шахматные комбинации, то составляет словарик иностранных слов или чертит китайские иероглифы. Казалось, голова этого невзрачного на вид паренька не могла переносить покоя и постоянно была чем-нибудь занята. В ней всегда бродили, клокотали напряженные мысли, он вечно старался что-то понять, найти во всем свой смысл.
Полина Антоновна привыкла к характерам шумным и радостным, к озорному блеску глаз и беспокойной энергии. Правда, ее, этой энергии, порой бывает слишком много, и она бушует, как вода, прорывающаяся сквозь ущелье. Тогда приходится напрягать все силы, чтобы справиться с бурлящим потоком, и вечером после этого болит голова. Но в конце концов ребята есть ребята, и во имя их юности прощаешь им головную боль и бессонницу.
У Вали Баталина — все другое, совсем непохожее на бурлящий поток: сконфуженная улыбка и замкнутость. Может быть, придется и его ставить на ноги? Это не легче, это, пожалуй, труднее, чем обуздать энергию какого-нибудь Васи Трошкина. Во всяком случае, это важнее. Вася не даст забыть о себе. Он заставит работать над собой всех, самых равнодушных ив учителей и самых благодушных. А о таких, как Валя Баталин, можно забыть, — сидит и сидит себе тихонький мальчик, средний ученик, не шалит, не выделяется, не отстает. С ним спокойно, и его легче всего просмотреть.
Вот почему Полина Антоновна решила зайти и к нему. Она думала увидеть родителей, поговорить с ними. Но — папа еще на работе, мама куда-то ушла, и дома один Валя.
— Ну, здравствуй! — говорит Полина Антоновна, переступая порог комнаты. — Что это ты, будто испугался меня?
— Нет, ничего! — отвечает Валя, хотя он, конечно, испугался: на столе должны бы лежать раскрытые учебники, а лежит шахматная доска с фигурами.
Полине Антоновне ясно: уроки не сделаны, возможно даже — он вовсе еще и не брался за них. Но ей не хочется вступать сейчас на легкую тропинку педагогической нотации: «Ага! Попался! Как тебе не совестно, да как тебе не стыдно!» Эта тропинка может привести в тупик.
И Полина Антоновна спокойно спрашивает:
— А где же твой партнер? — Здесь, дома, она решила обращаться к нему на «ты», попроще.