«Не делай этого! – протестовали алгиты. – Врата Миров неприкосновенны! Ты разорвешь уцелевший участок сети на две части!»
– Знаю! – огрызнулся Денис. – Разорву! И покончу с этой войной! Сколько населенных планет и станций будет спасено, если мы остановим эшрангов!
Прямая связь трех нервных систем не позволяла скрыть намерений. Денис в равной степени ненавидел обе противоборствующие стороны. И эшранги, и хонди вызывали у него чувство ярости, агрессии, желания мстить. Одним за пролитую кровь людей, другим за рабство, которое хонди обтекаемо называли «служением».
«Ты хочешь накормить свою ненависть?»
– Да, хочу!
«Это неправильно! – Алгиты мыслили совершенно иными категориями. – Эшранги исчезнут. Хонди исчезнут. Но придут другие цивилизации и снова воспользуются вратами. Ты не можешь их уничтожить! Мы просим: не надо!»
Дениса лихорадило. Страх перед смертью накатывал волнами дрожи, но тут же отступал под обжигающим напором ненависти. Нервы давно сгорели. Жизнь, полная горьких, так и не сбывшихся надежд, подошла к концу.
Алгиты впитывали его мысли. Фаттах рефлекторно дрожал, предчувствуя гибель.
В груди внезапно зародился неприятный холодок – откуда-то вдруг появилось ощущение пристального взгляда со стороны. Сканируют? Сбой в расширителе сознания? Или эмшир меня выцеливает?
Нет. Все пока чисто.
Откуда же это стылое, пробирающее дрожью чувство?
Да наплевать уже! – он совершил плавный разворот на краю газопылевой туманности, набрал ускорение, лег на боевой курс.
Вот теперь – встречное сканирование! Денис невольно похолодел, но крейсера эшрангов лишь окатили излучением движущийся по инерции, истекающий атмосферой фаттах и не открыли огонь.
Его взгляд выцвел от напряжения.
Дистанция до цели стремительно сокращалась…
Ощущение чьего-то постороннего присутствия стало нестерпимым. Кожу вдруг начало стягивать крупными мурашками.
Алгиты подавленно притихли и уже не пытались протестовать.
…Пот градинами катился по искаженному лицу Бестужева.
На блоках аппаратуры бесновались тревожные сигналы. Андроид подскочил к нему и замер, осознав, что любое вмешательство попросту убьет Егора. Его рассудок находился сейчас за сотни световых лет от Пандоры, и грубо прерванный сеанс внепространственной связи окончится помешательством – это в лучшем случае.
Искусственный интеллект замер, оцепенел. Он не знал, что делать.
Губы Егора дрожали. Он что-то шептал.
«…Доверни!»
«Восемнадцать градусов по курсу!»
«Доверни!» – чужой, незнакомый голос бился в сознании Дениса, он не принадлежал ни алгитам, ни фаттаху, никому, с кем судьба сводила Рогозина.