Я оставила жалюзи в покое и села на спинку дивана. О том, кто еще явится на нас поглазеть, даже думать не хотелось. Сотовый снова завибрировал: Роджер прислал эсэмэску: «С голодухи умираю! Пжлста, заведи здесь холодильник. И туалет».
Спокойно пописать хотелось не одному ему. В рюкзаке остался еще один тест, и я, честное слово, убила бы за три минуты в сортире любой заправки, чтобы без свидетелей полюбоваться белыми окошечками. Они не розовеют, значит, со мной все в порядке.
«Ну тебя! Возьми бутылку из-под колы. Мальчики могут где угодно».
Тут из кухни послышался голос шерифа Уорфилда. Босс что-то ответила. Что именно, я не разобрала, но оба явно приближались. Босс дерьмом изойдется, увидев, что я стою на диване («Мози, это мебель, а не батут!»), только спешить ни к чему. При мне они разговаривать не будут – отошлют прочь, а мне надоело щипать бесчувственную Лизу и закрывать рот, когда Босс велит. Я сунула сотовый в задний карман, перелезла через спинку дивана и забилась в узкий зазор у стены. Я там вполне помещаюсь, если лежать на боку, носом в пыли и плющить попу о стенку.
Открылась распашная дверь.
– Давно здесь живете? Лет тридцать?
– Чуть меньше. Лизе было около года, когда мы переехали, – ответила Босс шерифу.
– По прикидкам того спеца по костям, сундучок пролежал в земле больше десяти и меньше двадцати пяти лет. Как раз в это время вы здесь жили.
Возникла пауза. Она продолжалась, продолжалась и правильно делала, что продолжалась. Мои губы растянулись в гордой улыбке. Недаром мы с Боссом не пропускаем ни одной серии «Закона и порядка» и «Ищейки». Она понимает, что шериф выуживает информацию, и, пока не задал вопрос, отвечать не станет. И он задал:
– Вы знаете, кто закопал тот сундук в вашем дворе?
– Нет, – ответила Босс. Ее голос звучал совсем близко.
– Нет? – тотчас переспросил шериф. – Это же ваш двор, вы ведь наверняка об этом думали!
Босс опустилась на диван прямо перед моим носом. Диван скрипнул.
– Дом я купила без забора вокруг заднего двора и без террасы. Тут был густой лес, бродить в нем мог кто угодно.
Я дышала ртом, изо всех сил стараясь сидеть тише тихого.
– Когда вы поставили забор?
– Вскоре после возвращения Лизы и Мози. Получается, лет десять-двенадцать назад.
Босс говорила лишь то, о чем спрашивали, и ни слова больше.
– Зачем? – поинтересовался Уорфилд.
И тут балбес Роджер прислал эсэмэску. Моя попа упиралась в стену, телефон зажужжал вибратором. Я втянула живот и подалась бедрами вперед. Повисла тишина, а потом Босс тщательно откашлялась тем особым манером, который обычно означал, что сейчас меня сцапают.