— Зовите меня просто Финниган, — отозвался тот. Он снова повернулся к ней спиной и направился дальше, по направлению к небольшой комнатке, которую Брианна не заметила раньше, так как она не попадала в поле ее зрения. — Сюда, — жестом показал он.
Проглотив комок, который от страха подкатил к горлу. Брианна постучала в покрытое толстым слоем пыли стекло, которое составляло добрую часть двери.
— Войдите, — послышалось изнутри.
Голос был грубым и сильно напоминал собачий лай. Брианна подчинилась.
— Что угодно? — спросил хозяин кабинета, не поднимая головы.
Брианна рассматривала сидящего за столом человека, который так еще и не удостоил ее вниманием. Голова его была наклонена вперед, и рыжие волосы с затылка свесились на лоб. Брианна оценивающе осмотрела его безупречно скроенный сюртук и хорошо накрахмаленную рубашку со складками, затем взгляд ее переместился на чисто выбритое лицо. Но прежде чем Брианна успела как следует рассмотреть его черты, сидящий за столом человек быстро откинул голову назад и пронзил девушку острым взглядом темно-синих глаз. Проглотив возникший от его взгляда в горле ком, Брианна внезапно захотела, чтобы и остальные условия приема на работу у нее совпали.
— Вы что-то хотели? — снова спросил хозяин, и в его голосе появились нетерпеливые нотки.
Быстро собравшись с мыслями, Брианна чуть подалась вперед:
— Да, я пришла сюда, чтобы попросить должность художника.
— Но ведь вы же — женщина, — он нахмурился, словно пораженный тем, то она не понимала столь очевидного факта.
Брианне пришло в голову, что она вовсе бы не удивилась, если бы у нее выросла вторая голова. Это, пожалуй, было единственным, чего ей не хватало.
— Я, кроме того, еще и художник, — отпарировала она, вспомнив о папке с эскизами, которую она сжимала в руках.
Его черные брови нахмурились еще больше.
— Я отчетливо помню, что в объявлении был указан возраст — не моложе тридцати лет.
Брианна вспыхнула под его пристальным, изучающим взглядом, но тем не менее бросила на стол папку с эскизами. После долгой паузы — Брианна была уверена, что хозяин конторы успел выявить все ее недостатки, — он протянул руку за папкой. Однако вместо того, чтобы небрежно пробежать по ним взглядом, он аккуратно изучал один рисунок за другим, а на последнем, на котором были наброски цветов и купидонов, его взгляд задержался наиболее долго. Глупо, конечно, но она положила этот рисунок к остальным в самую последнюю очередь, повинуясь какому-то импульсу, когда собиралась попытать счастья по предлагаемой в газете работе, единственной, которая соответствовала ее квалификации.