Для - нас - все - вздор - голод, жажда, длинный путь,
Но - нет - нет - нет - хуже, чем всегда одно
(Пыль - пыль - пыль - пыль - от шагающих сапог!)
Отпуска нет на войне! 2
1 Пальмиры - местность под Варшавой, где производились массовые расстрелы.
2 Из стихотворения Р. Киплинга "Пыль" в переводе А. Оношкович-Яцыны.
Итак, Грабовский познакомился с Юреком в Колонии, и когда Юрек приехал в Варшаву, он поселился у Грабовского на улице Подхорунжих. Все евреи из Вильно, приезжая в Варшаву, поначалу останавливались у Грабовского, и он первым делом отправлялся с ними на базар, чтобы купить более или менее подходящую одежду. Тогда были в моде лыжные шапочки с маленьким козырьком и наушниками, но они не годились - каким-то странным образом подчеркивали носы - и поэтому Грабовский говорил: "Кепки - пожалуйста, шляпы пожалуйста, но эти лыжные - ни в коем случае!" И еще учил их, как себя вести, даже походку исправлял, чтоб ходили "без еврейского акцента".
Грабовский тогда сделал любопытное наблюдение: чем больше человек боялся, тем некрасивее становился - черты его как-то искажались. А вот те, что не боялись - например, Вильнер, Анелевич, - были по-настоящему красивые ребята, и выражение лица у них было совсем другое.
Как представитель ЖОБа на арийской стороне (Грабовский только потом, уже после войны, узнал, какую Вильнер выполнял миссию; в то время люди предпочитали знать как можно меньше, чтобы не проговориться на допросе), Юрек поддерживал постоянный контакт с "Вацлавом" и офицерами и, если не мог всего, что от них получал, забрать в гетто, оставлял часть у Грабовского или у босых кармелиток на Вольской: то револьверы, то ножи, то немного тротила. Монастырский устав у кармелиток тогда еще не был таким строгим, как сейчас, и им разрешалось показывать посторонним лица; Юрек, натаскавшись тяжестей, отдыхал у них на раскладушке за ширмочкой в исповедальне. Теперь я сижу в этой же исповедальне по одну сторону черной железной решетки, а мать настоятельница - в нише, в полутьме - по другую, и мы говорим о том, как почти целый год через их монастырь перебрасывали оружие для гетто. Не вызывало ли это каких-нибудь колебаний, сомнений? Мать настоятельница не понимает...
- В конце концов, оружие - в таком месте?!
- Может, вы насчет того, что оружие служит для убиения людей? спрашивает мать настоятельница. Нет, это ей не приходило в голову. Она только думала, что хорошо бы Юрек, когда утке использует это оружие и настанет его последний час, успел раскаяться и помириться с Богом. Даже просила, чтоб он ей это пообещал, и сейчас спрашивает у меня, как я считаю, он помнил о своем обещании, когда выстрелил в себя в бункере на Милой, 18?