— Нет! — подхлестнутый ужасом крик прозвучал так громко, что Мэри сама едва не оглохла.
Чарльз умолк, и в этот краткий миг у Мэри мелькнула почти безумная надежда: вдруг ей все почудилось, вдруг ей просто приснился кошмар, и сейчас она проснется? Ведь не может быть, не должно такое происходить наяву!
— Нет? — с обманчивой мягкостью переспросил Чарльз, и от этого голоса по спине у Мэри пополз холодок. — По-моему, ты оговорилась, детка. Или вправду хочешь, чтобы Бен узнал, как ты соблазнила его напарника? — Он помолчал и заговорил снова, размеренно и тихо: — А может быть, хочешь гадать, вернется ли живым в один прекрасный вечер твой драгоценный муженек?
Господи! Это не сон. Все было на самом деле — насилие, грязные намеки Чарльза, то, что он хотел сделать с ее ребенком…
— Это не твой ребенок! — пронзительно крикнула Мэри, обретя наконец дар речи. — Это ребенок Бена! Мой и Бена!
И швырнула трубку, не желая больше слышать этот грязный и безумный бред.
Кровь стучала в ее висках оглушительно и страшно, мертвенный холод заползал в сердце. Мэри обхватила себя руками, чтобы согреться и защитить свое дитя, но никак не могла обрести ни тепла, ни защиты.
Чарльз сумасшедший.
Теперь в этом нет сомнения.
Но он — не отец ее ребенка.
Слезы текли струями по лицу женщины — обжигающе ледяные слезы, словно злой колдун превратил ее в Снегурочку.
Чарльз не может быть отцом ее ребенка.
Снова зазвонил телефон.
Зажав руками уши, Мэри опрометью бросилась наверх и в спальне зарылась под одеяла, спрятав голову под подушкой.
Это ее ребенок! Ее, а не Чарльза!
Она свернулась калачиком, подтянув колени к подбородку, пряча от беды крохотный комочек жизни, подраставший в ее утробе. Лицо ее стало мокрым от слез, и рыдания с такой силой сотрясали хрупкое тело, что Мэри испугалась за малыша.
Минуту, а может быть, час спустя чья-то рука ухватила ее за плечо.
Она забыла запереть дверь, и Чарльз проник в дом!
— Не-е-е-ет! — пронзительно завизжала Мэри, откатившись на край постели.
Сильные руки легко ухватили ее и выдернули из-под одеяла, в ледяной сумрак спальни. Женщина лягалась и визжала, что есть сил извиваясь в руках противника.
— Мэри, Мэри! Да проснись же ты! Это я, Бен! Проснись!
Не сразу, но все же смысл этих слов дошел до ее затуманенного страхом сознания.
Мэри обвила руками шею мужа и, прижавшись к нему, горько, отчаянно зарыдала.
Бен ободряюще похлопал ее по спине.
— Все в порядке, радость моя, все в порядке. Тебе просто приснился кошмар.
На миг Мэри отчаянно захотелось поверить ему — поверить, что все это ей приснилось, что не было ни звонка, ни угроз, ни насилия…