Чьи-то сильные руки подхватили ее, удержали на самом пороге беспамятства. Это Бен. Бен никогда не даст ей упасть. Он ведь обещал, что все будет хорошо.
И тут в ноздри ей ударил приторный запах одеколона, с которым смешивался другой — липкий, удушливый, затхлый запах смерти.
Нет, это вовсе не Бен.
— У нее обморок! — донесся из невообразимой дали чей-то встревоженный голос.
Кто это говорит, мельком подумала Мэри, и у кого там обморок… А приветливый мрак все манил ее, все сулил покой…
— Ничего, она скоро придет в себя. Отвезу-ка я ее к доктору на всякий случай — пускай даст успокоительное. Бен хотел бы, чтобы я позаботился о ней.
К доктору. Бена ранили, но они едут к доктору. Все будет хорошо.
И Мэри покорно соскользнула в непроглядный, манящий мрак беспамятства.
Боль.
Жгучая, нестерпимая боль вырвала Мэри из спасительной темноты. Кто-то стонал. Бен!
Она попыталась сесть, посмотреть, кто это стонет, спросить у доктора, что с Беном, но чьи-то сильные руки грубо удержали ее. От них пахло приторным одеколоном и затхлым привкусом смерти.
Чарльз.
Раздраженный женский голос:
— Лежи смирно, а то будет хуже!
— Кто вы? Где мой муж?
Мэри осознала, что лежит навзничь на столе. Круглая лампа, свисавшая с потолка, слепила глаза. Мэри дернулась, пытаясь встать, понять, где она находится, кто эта женщина, и убежать от Чарльза. От этого движения боль между ног только усилилась, и женщину охватил ужас.
— Что происходит? Пустите! Я хочу встать!
— Держи ее как следует, а то ничего не выйдет.
— А ты ее усыпи, — послышался голос Чарльза.
Невидимая женщина презрительно фыркнула.
— Если тебе нужен наркоз, ступай в больницу и попроси, чтоб они сами сделали аборт. Ха!
Аборт?!
Это невозможно! Ей опять снится страшный сон!
Комната всколыхнулась, и лампа над головой завертелась, точно захмелевшее солнце. Снова Мэри падала в черноту забытья, где все было хорошо, где Бен еще жив и…
Нет! Ей нельзя терять сознание, она должна удержаться, остаться здесь, в кошмаре, творящемся наяву… Чтобы спасти своего ребенка!..
— Ради Бога, не делайте этого! — взмолилась Мэри, обращаясь к неведомой женщине. — Мой муж…
Она смолкла, не в силах произнести этих страшных слов, не в силах признать, что это правда.
— Бен мертв, — безжалостно закончил за нее Чарльз, дохнув в лицо Мэри едкой вонью гниющих зубов.
Слезы закипели в ее глазах, к горлу подступили рыдания.
— А ведь я предупреждал, что случится, если ты распустишь язык, — продолжал он. — Теперь лежи смирно, если жизнь тебе дорога, и поскорее покончим с этим.
Чарльз убил Бена, потому что тот все знал. Бен погиб, потому что Мэри обо всем ему рассказала.