— Не пойдет.
— Почему?
— Думаешь, он не заметит, как тебя разнесет через пару месяцев?
— Тогда будет уже слишком поздно!
Мэри с жаром подалась вперед, умоляюще сложив руки.
Женщина нервно пыхнула сигаретой и раздавила ее в пепельнице, стараясь не встречаться взглядом с Мэри.
— Уничтожить меня он всегда успеет. Я медсестра. Моему малышу десять лет. Если Чарльз бросит меня в тюрьму за подпольные аборты, я потеряю все, что имею. Этот человек — воплощенное зло. Пользуясь своим положением, он собирает сведения о разных людях, а потом прибирает их к рукам. Как меня, например…
— Я уеду! Уеду из города! Клянусь тебе, он никогда ничего не узнает!
Карие глаза медсестры смягчились, но лицо осталось все таким же жестким и непреклонным.
— Послушай, детка, с какой стати тебе так хочется сохранить ребенка от этой сволочи?
— Это не его ребенок!
«Это наш ребенок, — сказал Бен. — Мне наплевать, чьи у нее будут глаза или волосы. Мне наплевать, кто посеял семя. Это наш ребенок».
— А Чарльз говорит, что его.
— Это ложь! Ребенок мой и моего мужа.
— Твой муж мертв.
Мэри сделала вид, что не слышит этих страшных слов. Сейчас об этом лучше не думать. Потом, потом ей придется свыкнуться с утратой, научиться жить без Бена, но не сейчас. Сейчас главное — отвоевать жизнь малыша!..
— Этот ребенок — все, что у меня осталось. Ты сама — мать. Ты меня поймешь.
Женщина отбросила со лба короткие каштановые пряди и снова вздохнула.
— Да-а, еще как пойму. Не будь моего маленького, и я сама бы свихнулась, когда мой муженек сыграл в ящик. — Она потрясла головой. — У мальчишки никого нет, кроме меня, а как я смогу о нем заботиться, если загремлю за решетку?
— Клянусь тебе, Чарльз ничего не узнает. У меня есть подруга, она мне поможет. Она живет в…
Медсестра резко вскинула руку:
— Нет. Не говори. Господи, поверить не могу, что я вообще над этим раздумываю… Ладно, слушай. Сейчас пойдешь в ванную, запрешься и включишь воду. Потом вылезай в окно — и дай Бог ноги. У тебя пять минут. Через пять минут я пойду и скажу Чарльзу, что ты меня надула. И видит Бог, если ты еще когда-нибудь появишься в этом городе, я тебя самолично изрежу на мелкие кусочки!
Мэри поспешно соскользнула со стола. Из глаз ее брызнули слезы.
— Спасибо тебе! Честное слово, ты не пожалеешь об этом. Спасибо!
— Пять минут, — жестко напомнила медсестра.