Но с этой женщиной все было иначе.
Он даже не мог определить точно, что именно. Просто в ней таилось некое беспомощное отчаяние, и непостижимым образом она ухитрялась затронуть в душе Джейка Торнтона тайные струны, о существовании которых сам он давно забыл.
Во все время разговора женщина сидела прямо, слегка вздернув маленький, изящно очерченный подбородок. Длинные светлые волосы были гладко зачесаны назад — из прически не выбилось ни единой пряди. И все это время ее тонкие пальцы с такой силой сжимали то сумочку, то кожаный кейс, что костяшки побелели от напряжения. Глаза женщины — то ли голубые, то ли зеленые, этого Джейк никак разобрать не мог — то раскрывались шире, то сужались в смятении.
И отчего-то Джейку до смерти хотелось расцепить эти напряженные, побелевшие пальцы, разгладить морщинки на высоком лбу, разыскать для Ребекки Паттерсон любящих родителей, сделать так, чтобы все было хорошо…
Идиот!
Кто-кто, а уж он-то хорошо знал, как редко в этом мире встречаются любящие родители.
Джейк развернул листок, исписанный мелким аккуратным почерком. Этот почерк вполне мог бы принадлежать самой Ребекке Паттерсон… вот только бумага успела пожелтеть, а чернила почти выцвели.
«Дорогие Бренда и Джерри! — гласило письмо. — Вряд ли я смогу когда-нибудь отблагодарить вас за то, что вы сделали для меня и моего ребенка…»
Он прочел письмо дважды.
— Не возражаете, если я сниму копию?
Женщина кивнула. Джейк позвонил Норин и попросил сделать для него ксерокопию письма. Обычно он занимался такими мелочами сам, но для этого нужно было выйти из офиса, а Джейку не хотелось оставлять Ребекку одну даже на пару минут. Она казалась такой хрупкой, нереальной, что Джейк, вопреки здравому смыслу, страшился, как бы в его отсутствие она не исчезла вовсе.
Норин принесла ксерокопию, и Джейк вернул оригинал Ребекке.
— Между нами говоря, мне кажется, что вы правы. Ваша мать и не пыталась вас разыскать… А это значит, что вряд ли она обрадуется вашей встрече.
Ребекка чуть заметно вздрогнула. Что же, черт побери, ей хочется узнать правду — так пускай получает.
— Я понимаю, мистер Торнтон. Понимаю. И тем не менее я хочу знать, кто написал это письмо. Кто была моя мать… И кто я сама.
Джейк откинулся на спинку кресла и задрал ноги на стол. Эта женщина попросту напрашивалась на нокдаун. Впрочем, он вовсе не был уверен, что она сумеет подняться на счет «девять». Хотя ему-то что за печаль? Он же частный сыщик, а не психоаналитик.
— Бренда и Джерри Паттерсон — это ваши приемные родители?
— Да.
— И что же, они плохо обращались с вами? Пичкали вас овощами и фруктами? Заставляли ходить в школу? Тряслись над вами, когда вы болели?