— Джина, не надо громких фраз. Уж кто-кто, а ты всегда поступала вопреки моим советам. Мне всегда казалось, что ты действуешь так, как никогда бы не сделала я.
Джина надула губы.
— Дейзи, ну пожалуйста, пойдем со мной. Тебе необходимо немного развеяться.
— Мне завтра рано вставать. Лучше я раньше лягу спать. Почитаю перед сном…
— Ты невыносима! Хоть папа и запретил мне ссориться с тобой, но… я больше не могу! Я не в силах молча смотреть на то, как моя любимая старшая сестра губит свою жизнь, загоняет себя в могилу раньше времени.
Дейзи мягко улыбнулась и притянула к себе сестру.
— Джина, ты такая добрая. Я так сильно люблю тебя. Обещаю, что в следующий раз я обязательно составлю тебе компанию.
— Ты говоришь это уже в десятый раз! А в результате снова остаешься дома и покрываешься плесенью. Скоро Рождество. Во все времена рождественская неделя считалась началом новой жизни, возрождения. Пойми, твое заточение в этой темной комнате не вернет Алекса!
— Джина!
— Прости, если я причинила тебе боль. Однако Алекса действительно невозможно возвратить к жизни. И это не повод самой отправляться на тот свет.
— Однако это и не повод бежать на вечеринку за очередным женихом.
— Дейзи, я вовсе не призываю тебя заводить роман. Просто сходим, посидим в компании, поговорим, выпьем по бутылочке пива.
— Что? Джина, тебе еще нет двадцати одного! Только не говори, что ты пьешь пиво в барах!
— Ну-у-у-у, — Джина озорно улыбнулась, — в барах — нет. А у Тэда дома можно.
— За тобой нужен глаз да глаз, — строго сказала Дейзи.
— Вот именно. Почему бы тебе не пойти со мной и не проследить, хорошо ли ведет себя твоя младшая сестренка?
— Не сегодня. — Дейзи вздохнула. — Какая же ты упрямая. Вот если бы ты направляла все свое упрямство в учебу, уже наверняка защитила бы диссертацию.
— Я и так ее защищу! — уверенно сказала Джина. — А пока я буду пользоваться молодостью и гулять.
— Ладно, я вижу, что спорить с тобой бесполезно.
Джина поднялась с кресла. Подойдя к двери, она обернулась и после минутного колебания робко спросила:
— Дейзи, можно я задам тебе один вопрос?
— Какой?
— Папа попросил не беспокоить тебя, но… Я никак не могу понять. Просто фрагменты мозаики не стыкуются.
— Джина, спрашивай скорее. Разве я когда-нибудь ругала тебя за вопросы, какими бы интимными или глупыми они ни были?
— Нет, но…
— Джина, ты пропустишь все самое интересное. Придешь под конец вечеринки, если будешь и дальше переминаться с ноги на ногу и мямлить.
Джина снова вернулась в любимое кресло и пристально посмотрела на сестру. Дейзи отложила только что взятую книгу.