Разные профессии у этих людей, что некогда держали в руках оружие. Бывший руководитель пионерского подпольного звена Дмитрий Александрович Зубарь — бригадир колхоза «Заря». К его боевым наградам прибавилась еще одна — орден «Знак Почета» за мирный труд на полях.
Правительственными наградами отмечены: слесарь санатория «Майори», что на Рижском взморье, Василий Дмитриевич Равинский и старший мастер турбинного участка Кегумской ГЭС, находящейся недалеко от Риги, Александр Федорович Козловский. А Михаил Титович Дубро носит звание, которым отмечают людей, умеющих заглянуть за горизонт завтрашнего дня, — ударника коммунистического труда.
Работа обычно соответствует характеру человека, его наклонностям. Разве для референта правления латвийского республиканского общества «Знание» Александра Михайловича Грома могло быть больше по душе какое-либо иное дело, чем то, что ему поручили? Он всегда в пути: разъезжает со школьниками-краеведами по местам, овеянным славой, собирает материал о героическом прошлом, выступает с воспоминаниями.
Прошло столько времени, а будто и не разбросала их судьба. Будто и теперь у них одно общее дело, которое требует коллективного ума, общих усилий. Вот и сейчас они что-то горячо обсуждают, по-комсомольски волнуются, о чем-то спрашивают друг друга.
И вдруг все умолкли, каждый поднял руку.
Голосуют? За что же?..
За то, чтобы считать членами своей бывшей организации всех, кто был с ними в одной шеренге, но кто не успел принять клятву подпольщика.
И первым они называют имя Аниськи Лукашонок.
Аниська… Милая, смелая девочка. Как живая стоит она перед глазами у всех — худенькая, стройная, словно молодая березка, с озорной смешинкой-искоркой в глазах.
Только что Женя шла по деревне, и в каждой девчонке на улице чудилась ей она, Аниська. Несколько раз порывалась броситься навстречу, чтобы обнять, прижать к груди, но сдерживалась.
Один раз не выдержала и спросила;
— Как зовут тебя, пионерочка?
— Аниськой, тетя.
Незнакомая девочка-подросток смотрела вопросительно, чуть удивленно, с еле заметной улыбкой, затаившейся в уголках губ. «Ах, как похожи дети! Как удивительно повторяются многие забытые черты! И даже имена… — думала Женя, гладя по головке юную незнакомку. — Очевидно, в этой схожести, повторимости, преемственности поколений и заключены неистребимость жизни, несгибаемый дух и бессмертие народа».
И все-таки прежняя, их Аниська была другой. Невозможно забыть ее деловитую непоседливость, порывистость, готовность к подвигу, ее аккуратность при выполнении небольших поручений и просьб старших. Неважно, что задания были простыми и, на первый взгляд, мелкими — в них было дорогое каждому подростку доверие взрослых.