— Иди огородами, чтобы меньше мозолить глаза немцам, — предупредил ее брат Петр.
Но, выйдя на улицу, Женя словно забыла и о совете брата, и о том, что говорил ей Прошко.
Староста предпринял все, чтобы задержать карателей, дать партизанам возможность уйти. Но в голове Жени стал созревать другой, как ей казалось, еще более надежный план.
Теперь она бойко и непринужденно, хотя временами и пугливо, разговаривает с карателями.
— Куда же, девушка, исчезли ваши мужчины? — спросил с подчеркнутым добродушием пожилой шуцман, очевидно, выполнявший обязанности переводчика и хорошо говоривший по-русски. — Ушли с партизанами?
— Нет, что вы! От партизан-то они и попрятались. Как только те появились, кто успел — сбежал.
Ответ Жени шуцман перевел стоявшему рядом офицеру, видимо старшему в отряде карателей, и начал задавать новые вопросы.
— А ты сама видела партизан?
— Да, видела. Когда шли туда. А когда возвращались, не видела. Еще спала.
— А как они одеты?
— Ну, просто. По-всякому. Когда шли назад, были одеты лучше. Во все новенькое, как ваши люди… — сказала она и спохватилась. Только что ведь утверждала, что не видела партизан после операции.
Женя почувствовала себя маленькой, беспомощной перед этими вооруженными людьми. Что они теперь с нею сделают? Какую придумают казнь? И что грозит всей деревне?..
— А какое у них было оружие? — выплыл, словно из тумана, новый вопрос.
— Оружия не было, — растерявшись, ответила Женя.
Шуцман удивленно посмотрел на нее.
Пока он разговаривал с офицером, Женя овладела собой. Она поняла, что оговорка насчет одежды осталась незамеченной. Зато вторая ее оплошность, в отношении оружия, озадачила карателей.
— Так ты утверждаешь, что партизаны шли на нас с палками? — с иронией спросил шуцман.
— Нет, оружия у них я не видела, — продолжала настаивать Женя, входя в роль простушки, — не было оружия… н-на колесах. А вот такие, как у вас штуки, — показала она на винтовку, — были у каждого. И еще разные, что можно носить.
Шуцман с офицером улыбнулись.
— А какие же у них еще были, как ты говоришь, штуки?
— Ну, такие еще с большой сковородкой на ножках.
— А еще?
— И еще… — Женя задумалась, будто силясь припомнить. — Еще были сковороды круглые, тяжелые. И низенькие, маленькие на двух колесиках. Было что-то с дырками на железяках и круглыми баночками внизу. На поясе и в карманах у всех у них какие-то штуковины размером с кулак.
Шуцман едва успевал переводить офицеру, который почему-то задумался, помрачнел.
— А много людей у партизан?
— Очень много.
— Столько, сколько у нас?
— Куда там! Раза в три больше.