— Такое чувство, будто у вас выросли крылья, — весело заметил я. — Может, попробуем еще раз?
Мастер тоже рассмеялся.
— Непременно, — ответил он, — на пути назад. Здесь нет другого способа добраться до лодки. Поверь, Жермен, ты — единственный парижанин, которому удалось попасть сюда. Люди здесь живут очень обособленно. И если взрослые иногда выбираются на материк, то детям еще не доводилось видеть белого мальчика.
Он говорил это о толпе ребятишек, которая успела собраться вокруг нас. Они смотрели на меня так, будто я был каким-то инопланетным существом. Что и говорить, моя кепка, парижская одежда, светлая кожа и зеленые глаза должны были казаться им невероятно странными. Некоторые придвинулись поближе и осторожно касались меня, будто желая убедиться, что я настоящий. Впрочем, держались они вежливо и мило и, когда я улыбался им, улыбались и кланялись в ответ. Мне жители острова тоже показались немного странными, поскольку все они — мужчины, женщины и дети — носили похожую одежду, и я не мог разобрать, кто из них кто. Все выглядели для меня одинаково.
Через пару минут мы направились к деревне. Дети следовали за нами на небольшом расстоянии. Островок был очень бедным: об электричестве здесь и не слышали. Вместо него использовали обычные лампы, и с наступлением тьмы они начали зажигаться одна за другой: белые, красные, зеленые, оранжевые и золотистые. Такое чувство, будто на острове засияло вдруг множество крохотных звезд. Я привык к тому, что в Париже фонари зажигались одновременно, и это неспешное естественное освещение казалось мне чем-то волшебным.
Нашей целью был маленький храм на вершине холма. Прежде чем войти туда, Мастер показал мне разноцветные Колеса Судьбы, насаженные на вертикальные палки. Каждый, кто проходил мимо, должен был раскручивать их по очереди — на счастье. Я тоже так сделал. Колеса начали вращаться, меняя цвета и издавая приятное гудение.
Мы вошли в просторный зал с высоким потолком; в воздухе витал легкий приятный запах амбры. В крохотных нишах горели свечи, и повсюду стояли маленькие статуи мужчин и женщин, сделанных из зеленого, розового и сиреневого камня или металла. Место это было невероятно красочным, с огромным количеством оттенков, которые прежде мне приходилось встречать лишь в коробке с цветными карандашами. Подобные тона не использовались ни в Париже, ни в Бенаресе, а здесь они будто выплеснулись из коробки и перенеслись в реальный мир. Вся комната была заставлена цветами. При взгляде на эти свежие краски казалось, будто присутствуешь при рождении новой вселенной.