— Это верно, — ответил араб. — Его африты слегка распустились. И все же, пока они вдвоем с Мастером, африты постараются держаться от них подальше.
Этим мне и пришлось удовольствоваться. Тогда я отправился на поиски Таджа. Интересно, как он там управляется со своими сокровищами? Возможно, стоит помочь ему с этими здоровенными сумками. Я окликнул Таджа и уже собирался войти в комнату, как вдруг изнутри донесся крик: «Не ходи сюда!» В следующее мгновение из комнаты выскочил окровавленный Тадж и рывком захлопнул за собой дверь.
— Это все африты, — он с трудом отдышался. — Избили меня до полусмерти.
— Тадж, но ты же без труда управился с теми семью афритами. Почему вдруг они оказались сильнее?
— Да ты шутишь>? Семь афритов! Их там целая колония — штук сорок или пятьдесят. Бросились на меня скопом, чтобы я не смог забрать золото.
— Так это их золото? — спросил я. — В любом случае, зачем оно им? Африты же не пользуются деньгами.
— Это не их золото. Раньше оно принадлежало финикийцам, а теперь у него нет хозяина. Просто афритам нравится играть с ним. Они любят блестящие вещички.
— Одна сумка, смотрю, все-таки при тебе.
— Да, уж ее-то мне удалось спасти. Остальные забрали эти склизкие дьяволы, — он улыбнулся с привычной самоуверенностью. — Плевать. Даже с этой сумкой я стану очень богатым человеком. Тут у меня настоящее сокровище… Пора, однако, запереть эту дверь. Ну-ка, подержи минутку.
Он сунул мне в руки свою сумку, повернулся к двери и произнес те же слова, которыми раньше вызывал афритов. Все это сопровождалось отчаянной жестикуляцией. Тут из-за дверей послышались крики и вопли. Как объяснил позднее Тадж, это африты выражали недовольство процедурой изгнания.
— Ну вот и все, — он окинул дверь довольным взглядом. — Больше они нас не потревожат.
Тадж забрал свою сумку. Его окровавленное, перепачканное грязью лицо вновь озарилось улыбкой.
— Охота за сокровищами вышла на редкость удачной, так ведь, Жермен? А когда-нибудь я вернусь сюда за остальным.
Мы направились в соседнюю комнату. Тут я, к величайшему своему облегчению, обнаружил, что Мастер и Шейх уже вернулись. Шейх держал в руках стопку из сорока или пятидесяти листов, изготовленных из сияющей пластмассы, а может, плазмы или стекла. Схожая стопка была и у Мастера. Однако его листы казались изготовлены из другого материала — коричневато-желтого, как кукурузные зерна.
— Что это? — спросил я у Таджа.
— Понятия не имею, — ответил тот. — Они просто сказали мне, в какую комнату намерены попасть, но ничего не сообщили о том, зачем им это. Должно быть, тут готовится что-то серьезное.