— Куда тебе ехать! У тебя такой хриплый голос, что не мешало бы и дома посидеть. Не надо было столько мороженого есть.
— Не ела я мороженого, — усмехнулась Леся.
— Ты ведь только что сказала, что съела аж триста грамм?
— А что было делать? Мама так настаивала, чтобы я созналась. Пришлось подчиниться, а то бы в лес не поехали.
Смешно выходит, думал я, одеваясь. Часто нам бывает легче сознаться в том, чего мы не делали, чем доказывать свою правоту. Взять вот даже меня. Еще немного настойчивости, смелости, усилий — и я, возможно, снова стал бы Вячеславом Гарпуном. Но нерешительность, инертность, нежелание рисковать, просто страх — короче, все то, что мы называем стечением обстоятельств, — порой заставляет нас идти по линии наименьшего сопротивления…
За завтраком Люся была как никогда разговорчива, даже шутила.
— Так вы едете с нами за подснежниками? — спросила она.
Проглотив кусок отбивной, я только собирался выразить свой восторг по поводу блестящей идеи, как раздался звонок в дверь. Люся пошла открывать.
— Это квартира Зайчинского?! — низкий женский голос скорее утверждал, чем спрашивал.
— Вы интересуетесь, тут ли живет Зайчинский? — уточнила Люся.
— Да, Зайчинский Валентин, — подтвердил голос.
— Валентин Сидорович, это к вам! — крикнула Люся.
Небольшого роста женщина с черными раскосыми глазами молча смотрела на меня. Так мы и стояли, пока я не сказал:
— Слушаю вас.
— Любимый! Дорогой! Наконец-то! Я не верю своим глазам! Уже думала, что никогда тебя не увижу. Ты почти не изменился. Разве что похудел. Нет, нет, это мне только кажется. Просто я тебя так давно не видела!
— Не понимаю, — растерянно пробормотал я.
— Что же тут понимать! — раскрыла она объятия. — Я снова тебя вижу. Валентин! Любимый мой!
Она кинулась мне на шею и, осыпая поцелуями, горячо зашептала:
— Я знала, знала, что мы снова будем вместе. Ты просто немного заблудился, но твоя Галя нашла тебя, сокол мой ясный. Она всегда тебя находит и ведет, как ребенка, домой…
Еле вырвавшись из объятий, я строго сказал:
— Впервые вас вижу!
— Не волнуйся, мой котик, — улыбнулась Галя. — Ты пойдешь сейчас со мной. Я тебя даже не ревную к этой распатланной, которая мне дверь открыла. К таким не ревнуют. Поиграл с ней и скажи ей гуд бай…
— Замолчите! — не выдержал я.
— Ну, вот что, — грозно сказала Галя, — или ты идешь сейчас же со мной, или я такой скандал устрою, что все соседи посбегаются! А эту твою патлатую…
Я вытолкнул ее за дверь и, схватив плащ, выбежал следом…
Как ни доказывал ей, что я не Зайчинский, — напрасно. Она, оказывается, разыскивала меня по всей стране. Узнала, что я попал в катастрофу. А кто-то недавно ей сказал, что был в нашем городе и видел в газете статью за моей подписью. Вчера она приехала, разыскала редакцию, ей дали мой адрес (и надо было, дураку, оставлять новые координаты!). Едва дождавшись утра, прибежала сюда.