— Ничего, — говорил сам себе эксперт, — дело еще не кончено. Теперь отыграемся на дураке Шматько! Пусть попляшет, прежде чем я соглашусь сменять его «Лошадок» на «Полтаву». А главное, Палечека надо прищучить. Что там у него за массовое производство Коровиных? Фима Аксельрод встречает меня в Домодедове. Говорит, уже нарыл кое-что. О, если бы нарыл!
Виктор Дмитриевич откинулся на спинку кресла и протянул ноги вперед, насколько позволяли места с люльками. Его тело расслабленно плыло вместе с креслом в небе, но душа в этом же скучном надоблачном небе радостно кувыркалась, позванивала надеждами и бурлила избытком сил, не растраченных в галашинском деле. Хотелось жить. Он стал досадовать, отчего не несут легкий завтрак, уже полчаса назад гнусаво обещанный самолетным радио.
— Станислав Иванович обещал быть, — сказала Вероника рыжему Эдику Лямину.
— Он это любит, — согласился Эдик. — На трудное задержание всегда сам подъезжает.
Эдик и еще двое ребят из отдела исследовали «восьмерку», которую нашли рядом с дорогой, под пригорком. Машина цвета настоящей вишни стояла, жалобно оттопырив дверцу, — неизвестные, бежавшие, очевидно, в лес, забыли ее закрыть. В салоне «восьмерки» обнаружилась сумка с мужскими вещами, какие-то грязные тряпки, эмалированная кружка и полпакета терпких желтых ранеток.
— Все это передадим экспертам, — решила Вероника судьбу сумки. — Вещи явно принадлежат Артему Немешаеву.
— Шмотки-то дорогие, — заметил кто-то.
— Надо вызвать эвакуатор, — продолжила Вероника, — машину со всем содержимым доставить в Нетск. Вот подъедет Станислав Иванович и…
Кинолог Столетов недовольно заметил:
— Начальство когда подъедет, тогда подъедет, а я ждать не могу — след стынет.
Пес Джанго сидел в траве как вкопанный и с любовью глядел на мятое лицо Столетова, который уже несколько раз жаловался, что лег в три, а встал в шесть. Кинологу нисколько не нравился свежий воздух. Не нравился и красивый пестрый лес, стеной стоявший вокруг, хотя Эдик уверял, что в этом лесу, должно быть, пропасть грибов.
— Если от машины ушли больше двух часов назад, собака след не возьмет, — проворчал Столетов. — Так что работаем.
Он бесцеремонно вытащил из найденной сумки нарядные мужские туфли и сперва сам осмотрел и обнюхал их.
— Ношеные, — сказал он удовлетворенно и протянул туфлю Джанго. — Нюхай!
Джанго приблизил к туфле свой большой черный нос и, чуть подрагивая и ноздрями, и губами, скосил карие глаза на красивые шнурки.
— След! — потребовал Столетов.
Джанго опустил тяжелую голову и прошел вокруг машины по поляне, а потом поднялся к дороге. Там он помотался у обочины и вдруг деловой трусцой направился прямо в лес. Столетов, сунув на всякий случай туфлю в карман, двинул следом.