— Эдик, Киселев и я идем за Столетовым, Олег и Саша остаются здесь, — распорядилась Вероника. — Ну, и вы, Сергей Павлович, с нами.
Последние слова относились к местному участковому Кузину. Кузин скромно стоял в сторонке, хотя был, по сути, главным героем — именно он приметил вишневую «восьмерку», о которой вечером сообщили из района. Участковый, известный в округе как Палыч, в ближних деревнях имел кучу родни. Сегодня еще до света он вез ветеринара к свояку, у которого ночью захворал кабанчик (подозревали заворот кишок), — а тут машина на поляне.
Палыч с интересом наблюдал работу городских коллег. Эксперты с фотоаппаратами сроду к нему не ездили: на его участке всегда было спокойно, разве что пили не в меру. Тогда Палыч вразумлял провинившихся большим шершавым кулаком, показом издали табельного оружия, а когда проспятся, внушительным словом. Теперь в его мирные края прибилась криминальная машина, и было любопытно, что предпримут городские. Салон машины они выпотрошили на славу, но командовала почему-то девица, которой место бы в бухгалтерии или, лучше, в столовой, чтобы отъелась.
— Пошли, Найда? — сказал участковый Кузин своей собаке, потому что он тоже прибыл на место происшествия с собакой.
Найда, черная с подпалами лайка, всегда и всюду сопровождала Кузина, известного охотника и рыболова. Она холодным ревнивым взглядом следила за трудами Джанго. Палыч ухмыльнулся:
— Ну, двинули потихоньку! Куда спешить? Чужие по лесу возом едут, никаких кобелей не надо, чтоб их найти.
Вероника обернулась удивленно:
— Что вы имеете в виду?
— То, что место тут нехоженое, а эти из машины, каких вы ищете, натоптали и наломали, как кони.
— Вы считаете, тут был не один человек?
— У костра точно двое сидело — вон какую кучу лапника положили, чтоб задницам мягче было. От машины пошли к дороге, оттуда в лес. Вы что, сами не видите?
Вероника присмотрелась к высокой, линялой после заморозка траве. Кажется, в самом деле эта трава взошла, выросла, отцвела и отколосилась, но никто ни разу не ступал по ней до вчерашнего вечера. Или сегодняшнего утра?
Вероника с уважением посмотрела на аборигена Кузина. Было ему под пятьдесят. Вечное пребывание на свежем воздухе сделало его широкое неглупое лицо довольно топорным. Он уверенно ступал по траве на своих кривоватых легких ногах. Найда, закинув на спину хвост-каральку, бежала не рядом с хозяином, а немного впереди — то справа, то слева.
— Ваша собака когда-нибудь участвовала в задержании? — спросила Вероника.
— Бандитов-то? Бог миловал. Но чутье у Найды хорошее — когда у нас в прошлом годе ребятишки в лесу заблудились, мы с ней их отыскали. Хорошо, что они до болот не добрели — там верная гибель.