— Сочувствую.
— Вам не понять моего горя. Все, что я знала, исчезло. Меня ждала нищета и болезнь. Тем не менее я тщательно изучила бумаги отца и обнаружила, что некий довольно знатный человек должен ему три фунта. И я пошла через весь город пешком, подвергаясь всевозможным оскорблениям. Я решилась на все это в надежде получить долг, сознавая глупость всего предприятия, ибо, как мне было известно, подобные люди никогда не платят, если это возможно. Я предвидела грубый отказ, но столкнулась кое с чем другим. Несмотря на мои лохмотья и взъерошенные волосы, джентльмен принял меня и лично вручил серебро, выразив извинения и соболезнования. Скажу больше, узнав о моих горестях, он заплатил двойную цену. И предложил мне большее, мистер Уивер. Он предложил мне стать его компаньонкой.
Я изо всех сил пытался не выдать своих чувств.
— Вы не должны стыдиться того, на что вам пришлось пойти, дабы выжить.
— Я ничего не говорила о стыде, — сказала она, смело глядя мне в глаза. — У меня было шесть фунтов. Этих денег хватило бы, чтобы не умереть с голоду, на несколько месяцев. Но тем не менее я приняла его предложение. Я подумала, почему бы не иметь чистую одежду, крышу над головой и еду. Нечто большее, чем просто выжить. С вашей историей, сэр, я немного знакома — о ней писали в газетах. В юности, когда у вас не было ни пенни за душой, вы попали на ринг. Таким образом, вы зарабатывали своим телом. Я делала то же самое, но женщин при этом обзывают отвратительными словами. Более того, когда мужчина берет на себя заботу о женщине, удовлетворяет ее нужды, покупает одежду и пищу, дает кров, а она в ответ берет обязательства не отвечать на внимание других мужчин, в некоторых странах такие отношения называются браком. Здесь это называется проституцией.
— Мадам, я совершенно вас не осуждаю.
— Словами нет, но я вижу по вашим глазам.
Мне было нечего сказать, ибо она правильно меня поняла. Я достаточно долго скитался и знал: нельзя осуждать женщину за то, что она использовала имеющиеся у нее преимущества, дабы спастись от смерти и жизни, которая немногим лучше смерти. Ведь лишь из-за того, что мужчины стремятся повелевать женщинами, мы так поспешно оскорбляем их, когда они распоряжаются своим телом по собственному усмотрению. И все же я был разочарован. Мне хотелось, чтобы она была чиста и невинна, пусть я и понимал, что желать этого глупо. В конечном счете именно это ее стремление к свободе, ум, непринужденность, самообладание и влекли меня к Селии Глейд.
— Как и вы, я продукт того общества, в котором живу, — сказал я. — С ранней юности меня учили судить определенным образом о женщинах, которые принимали решения, подобные вашим. И теперь, став более зрелым человеком, я хочу отказаться от подобных представлений, но внутренний голос мне противоречит.