– Казалось злость придавала Хилому силы, и он всё уверенней опирался ногами о землю.
Имея опыт лесоруба, Андрей наломал сушняка, развёл огонь. За тем принёс елового лапника, и приготовил лежанки для себя и товарища. Всё это время Хилый лежал на боку, с полузакрытыми глазами и словно раненый волк, сквозь заросли пожухлого папоротника, наблюдал за действиями ментовского отпрыска. Наконец Андрей присел к костру, достал папиросы и принялся приводить их в порядок. Он из поломанных вытряхивал табак на ладонь, и удлинял оставшиеся целыми.
– Практичный ты мужик. – Проговорил хрипловато Хилый. – Накось и мои так же обработай, коли не в падлу.
Андрей, взял из его рук помятую пачку и занялся папиросами, отключившись на некоторое время от печальной реальности.
– Слышь? – Хилый, приложив руку к уху, насторожённо что-то выслушивал из-за деревьев. – Вроде тарахтит там. На машину не похоже. Может вертолёт?
Андрей тоже прислушался. Действительно, между порывами ветра, периодически доносился рокот какого-то двигателя.
– Может быть, автономка какая тарахтит? Похоже на дизель…
– Сходил бы, разнюхал, пока не совсем стемнело. – Предложил Андрею Хилый. Теперь они отчетливо слышали работу дизеля, и Андрей беспрекословно пошёл на звук…
…Спустя полчаса, он вернулся.
– Река там. Буксир надрывается против ветра, от него и шум. Дальше по берегу, за холмом, труба торчит… Может посёлок, какой…
– Труба дымит?
– Не разглядел…
Хилый, поднялся на ноги, зябко передёрнул плечами, присел на корточках к костру и, запалив сушинку, от неё прикурил.
– Ну, стало быть, пойдём. Может там, невест найдём. – Бодро продекламировал он и дружески хлопнул Андрея по плечу. Его глаза в свете костра, светились, как у волка и он, оскалившись, пояснил: – Думаешь, ты один на перину падать можешь? Я, как увидел, что живой топаешь, дай думаю, проверю… Закошу и узнаю, правильный ты, или с гнильцой ментовской. Теперь вижу – правильный, раз не бросил.
Андрей смотрел ему в глаза и не мог подавить в себе желания, покрепче влепить тому в морду! Он уже замахнулся, но Хилый задом, очень ловко перешагнул через костёр и в свете, Андрей увидел блеснувший нож, с канавкой кровотока, и усами на рукоятке.
– Не шали, сынок. Слышь? Не шали. – Он выплюнул догоревшую папиросу в костёр и острием ножа указал туда, откуда только что пришёл Андрей. – Пошли. Пока идём, остынешь.
Чтобы не показать испуга, Андрей расстегнул ширинку и принялся заливать и без него угасающий огонь.
– А, теперь ты. – Почти требовательно, сказал он Хилому.
– Так… я-ж, не пионэр. – Ухмыльнулся тот. – Да, и, не хочу. Сырость кругом – само погаснет.