– Есть за что. – Сказал он вслед удалявшейся Антонине.
Домой он пришёл хмурым. Иришка хозяйничала на кухне. Славка сопел в кроватке. Весь вечер Андрей молчал, и ходил курить через каждые полчаса.
– Ну, что ты так расстроился? Очень-то не печалься, проживем и на эти деньги. Скоро, вот, Славке выдадут «стипендию». – Попробовала Иришка растормошить мужа.
– Нет, я всё-таки к нему схожу! – Сказал Андрей и начал торопливо одеваться.
Он вошёл в отчий дом затемно, надеясь застать отца. Но там одна мать вязала внуку свитерок, под рекламные всплески телевизора. Она засуетилась, увидев вошедшего сына, отложила своё кропотливое занятие.
– Как у вас? – начала было расспрашивать Нина Ивановна.
– Мам, у нас всё нормально. – Перебил её Андрей. – А, батя где?
– Так на реке, дежурит. У них сети повадились красть. Там и сидит целыми сутками. Да разве за всеми углядишь? Вон сколько неработи развели.
– А, где у них землянка, мам?
– На острове. Днём-то её с берега хорошо видать. Не туда ли ты собрался?
– Да отца надо увидеть. Дело есть.
– Сейчас темень такая! Тебе и тропы не найти. Завтра сходишь. А может быть и сам ещё вечером придёт…
– Ладно, мам… Ты заходи. Славка соскучился. – Оглянувшись, с порога, улыбнулся Андрей.
– Довяжу свитерок, и зайду. Сам-то не ходил бы туда в темень такую…
Андрей быстро шагал по улице и сердито размышлял:
– «Что, хоть за напасть такая?! Чего не задумаешь, ни хрена не выходит! Приду прямо к нему и всё, как на духу, выложу. Будь, что будет. Отец он мне, или кто?! Должен же понять!»
Попутно, он зашёл домой. Иришка кормила кашей Славку.
– Чего-то разбегался сегодня наш папуля. Ты, чего Андрюша, выпить захотел? Так у меня есть.
– Если бы выпить… Морозно на улице. Перчатки на шубенки, зашёл поменять.
До бати дойду. Может быть, возьмёт к себе в артель. Поостыл уже, наверное.
Ириша посадила в кроватку сына, достала с антресоли меховые рукавицы и подала мужу. Потом сама накинула на его шею шарф, натянув концы, озорно заглянула в его глаза.
– Только не долго.
– Да, я мигом…
Лука Михайлович, подбросил в буржуйку дровишек, сел на нары и стал снимать валенки. Он был, сердит и озабочен. За последнюю неделю, сколько бы они не делали засад, воры не попадались. Как только снимали «секреты», оставив сети без присмотра, тут же не досчитывались двух, трёх штук. Так можно и вообще без снастей остаться. В голове он перебирал всех своих работников, кто бы мог пойти на такую подлость, и не находил. Подозревать было некого. Не будут мужики рисковать, при такой-то зарплате. Он улёгся на нары, отвернувшись к стене.