Когда молодой Райнис, на ходу застегивая ремень на джинсах, вышел из маленькой ванной комнатки, пристроенной к кабинету, его глазам предстало удивительное, но полностью лишенное смысла зрелище: Изольда, с пылающим от гнева лицом, мечущая разнообразные предметы со стола в свежую афишу.
– Ты что, одурела?! – Выхватив из рук девушки свой рабочий блокнот, Макс кинул его на диван и тут же обеими руками вцепился в запястья разбушевавшейся, рычащей от возбуждения Изольды. – Чем тебе не угодил Нурлан? Висит себе тихо и спокойно, никого не трогает, вон, смотри, какой симпатичный – в белой рубашечке и галстуке!.. Уймись, говорю, все равно не отпущу, хватит!
Изольда еще раз дернулась, но сильные руки Макса стиснули ее намертво, лишив возможности сопротивляться. Судорожно вздохнув, она безвольно повисла в объятиях любовника, смирившись с поражением. Но когда Райнис, слегка ослабив хватку, попытался отстраниться от девушки, Изольда вывернулась и, глядя на парня яркими синими глазами, прошипела:
– Ненавижу оперу. Не-на-ви-жу.
Малика на секунду замерла, встав перед зеркалом и внимательно глядя себе в глаза. Потом, задумчиво проведя редким гребнем по волосам, тяжело вздохнула и, больше не смотря на свое отражение, в который раз прошлась по кабинету, меряя его шагами из конца в конец. Со стороны такое хаотичное движение почему-то всегда выглядит забавно: человек ведет себя как неутомимая белка в колесе или тигр, насильно вырванный из родной среды и посаженный в тесную клетку; вот только самому ему при этом не смешно!..
Обхватив плечи руками, девушка снова пересекла небольшое пространство кабинета, смахнула пыль с настенного панно из китайской соломки, поправила висящую рядом французскую акварель, развернулась, дошла до другой стены, потрогала упругие листья лианы, свисающие из кашпо, и опять двинулась обратно.
Она совершила ужасную, непоправимую ошибку. Ее карьера погибла, и ей некого винить в случившемся, кроме себя самой! Горько вздохнув и облизав пересохшие губы, Малика на секунду застыла посреди комнаты, невидящим взглядом уставившись в окно, но тотчас снова сорвалась с места и зашагала по привычному кругу: от стены к стене, потом к окошку, от него – к двери, и все сначала. Она, безусловно, виновата – позволила чувствам взять верх над разумом, потеряла контроль над ситуацией, выставила себя в дурном свете! Теперь никто не захочет иметь с Маликой дела, ей придется передать свои полномочия кому-то другому и уйти из ресторана, забыть об этом бизнесе и надеждах на счастливое будущее! Да, теперь Арсений никогда не женится на ней!..