…Элиашевич очнулся от задумчивости, напился прямо из графина мутной и теплой воды, подошел к окну и распахнул его настежь. Занимался ранний июньский рассвет. У ворот, держа автомат, мерно расхаживал часовой. Ночь пролетела, а новые мысли не приходили. «Возьмитесь наконец за них как следует…» — эти слова его шефа, Карного, не давали ему покоя. Сотрудники и так делали что могли, иногда даже больше. Вербовали агентов (смелые и здравомыслящие люди на местах по доброй воле помогали им), пытались засылать к Рейтару своих людей, но до сих пор ничего из этого не получилось. А может, стоит еще раз попробовать, именно теперь, когда Рейтар набирает в свою банду новых людей? А за кого же Кевлакис? У этого Грабика, наверное, возникло подозрение, раз он предлагал арестовать старосту. Не сотрудничает ли Кевлакис с Рейтаром? С какой целью была разыграна вся эта история с запиской с предостережением в его адрес, которую бандиты оставили после убийства Годзялко и его жены? Ведь если бы они действительно хотели запугать Кевлакиса, разве трудно было это сделать? Живет он на отшибе, да еще в дровяном сарае… Что за всем этим кроется?
Элиашевич отдал Грабику распоряжение арестовать Кевлакиса и провести у него обыск. Однако обыск ничего не дал. Разговор с Кевлакисом он отложил на более позднее время — пусть немного обмякнет, а то чересчур уж задиристый. А может, это Кевлакис донес Рейтару, что Годзялко ездил в милицию? Может, тот поделился с ним, ведь все-таки Кевлакис был старостой, а Годзялко его заместителем. Милицейский участок проинформировал об этом отделение госбезопасности, а отделение — командование Корпуса внутренней безопасности, и к вечеру деревня была окружена плотным кольцом. Тем временем банда в условленное время не появилась. Что же из всего этого вытекает? Опять, как минимум, две возможные версии: либо кто-то вовремя предупредил банду, либо она сама заметила передвижение воинских подразделений. Вторую версию проверить пока невозможно, а первую можно попробовать. Если исходить из того, что кто-то предупредил банду, то подозрение падало прежде всего на милиционеров. Но кто из них мог это сделать? Элиашевич знал всех. Вместе со старшим сержантом Ставиньским их было там пятеро. Трое — совсем молодые ребята, только что демобилизовавшиеся из армии; они отпадают. Четвертый прислан недавно из Белостока; тоже отпадает. Ставиньский? Да нет, этого не может быть.
Элиашевич только сейчас почувствовал, что солнце светит ему прямо в глаза. Он погасил ночник, раздвинул шторы. Нельзя же быть таким подозрительным! Подозрительным? А история с агентом Рейтара в Высоком?..