В последнее время Рейтар был недоволен действиями Угрюмого. В частности, он не выполнил приказ разгромить милицейский участок в Чешанце, объясняя это малочисленностью своих сил и повышенной активностью армейских подразделений. Однако это не мешало ему грабить направо и налево, а положенные пятьдесят процентов добычи он уже давно не отдавал Рейтару. Пил, гулял. Неподалеку от Выкно нашел себе уютное местечко у одиноко живущих сестер, младшая из которых стала его любовницей. Так же развлекались и его подчиненные: пили, насиловали, грабили. За это время Угрюмый лично убил четверых человек. Встретив на лугу, недалеко от Буденек, мужа и жену, пьяный, он сначала на глазах у мужа изнасиловал и задушил жену, а потом повесил его самого на ближайшем дереве. Таким же образом он расправился с супружеской парой, повстречавшейся ему у железной дороги.
— Зачем ты это сделал? — не мог сдержать ярости Рейтар. — Ты хоть знаешь, кто они?
— А зачем мне знать? Эх, Рейтар, Рейтар, ты со своей сентиментальностью далеко не уедешь. Встретил, ликвидировал, и все. А ты хотел, чтобы они на меня солдат навели? Мне рисковать ни к чему. А мертвые молчат. Сам говорил, что это война.
— Если еще раз кого-нибудь ликвидируешь или изнасилуешь, пристрелю как собаку. Бойцов деморализуешь, какой пример им показываешь!..
— Брось ты, я тебе уже давно говорил — благовоспитанный мальчик из меня не получится. Изнасиловал, ну и что? Ты можешь без бабы обойтись, а я нет!
— Заткнись, кретин, а то я за себя не ручаюсь! Кур красть, баб щупать, безоружных убивать — в этих делах ты мастак.
— А ты в чем?
— Замолчи, пока не пожалел.
— Сам не пожалей. Тоже мне, великий вождь нашелся! Куда делся Зигмунт, а Здисек? Сам еле из болота выкарабкался.
— Хватит! Ах ты, бандюга!
Рейтар выхватил из кобуры «вис», Угрюмый — свой неразлучный парабеллум. Минуту оба сопели от злости. Первым уступил Угрюмый. Спрятал оружие. Рейтар тоже засунул пистолет в кобуру. Закурили. Выпили.
В тот же вечер, восстановив свои приятельские отношения, они обговаривали план покушения на Элиашевича. Пришли к единому мнению, что неудачи, которые в последнее время преследовали их, являются в значительной мере делом рук Элиашевича, что покушение на него имело бы большое пропагандистское значение, особенно на территории Лясского повята, где фамилия начальника повятового отделения госбезопасности была хорошо известна. После детального рассмотрения плана его реализация была поручена Зубру, Ястребу и Бартошу, а из местной конспиративной сети в Ляске — сапожнику Гицкому.