Ольга с улыбкой раскланивалась, благодаря всех. Рейтар сиял. Комната гудела от свадебного шума. Жена лесничего запела тонким, пьяным фальцетом:
Что за свадьба, почему на ней не играют,
Разве у наших дружков нет денег?
— Старый, доставай гармонь, — распорядилась она.
Тот вылез из-за стола, снял со шкафа старенькую с потертыми мехами гармошку и подхватил мелодию. Рейтар вспомнил Моряка, его рожок и запел:
Попроси, дивчина, бога,
Чтобы стал я паном…
Он пел, обращаясь к Ольге. Та, зная обычаи, продолжила песню:
О чем я тебе жаловалась,
От того не отказываюсь…
— Браво! За здоровье присутствующих!
И снова «горько», и снова самогон, и снова песни.
Хриплый бас Угрюмого заглушал всех. Наливали в стаканы и пили, пили до бесчувствия. Под утро пьяный угар охватил всех пировавших. Рейтар взял Ольгу за руку и в общей суматохе незаметно увел из комнаты. Он не хотел, чтобы она видела начинавшейся оргии.
Ольга поднялась наверх, а Рейтар немного задержался внизу, чтобы проверить охрану. За порогом он наткнулся на Ракиту, который после гибели Здисека стал его адъютантом.
— Ну как?
— Все в порядке, пан командир.
— Проверяй почаще, ветер по лесу гуляет. Подтяни людей поближе к дому.
— Слушаюсь.
Когда он поднялся наверх, Ольга ждала его в кровати. Быстро разделся и забрался в прохладную, хрустевшую накрахмаленным бельем постель.
Рейтар не мог заснуть. Отрешенно уставившись в потолок, думал о том, что сказала Ольга. Когда, насытившись друг другом, они лежали рядом, Ольга ласково прижалась губами к его уху и шепотом спросила:
— Не рассердишься, если я тебе кое в чем признаюсь?
Рейтар сник в предчувствии чего-то неприятного. В нем заговорила ревность.
— Говори, не бойся.
— У нас будет ребенок…
Он резко приподнялся и, подперев подбородок рукой, привыкшими к темноте глазами молча смотрел на жену. Видел ее широко раскрытые глаза, немного испуганное лицо. «Ребенок, у нас будет ребенок, ребенок, ребе…»
— И ты мне говоришь об этом только сейчас?
— Я не хотела, чтобы ты подумал, что я напрашиваюсь на замужество. Ты рад?
— Ах ты, женушка моя!
Он целовал ее губы, заплаканные глаза, уткнулся в ее волосы. Нет! Такого чувства Рейтар еще никогда не испытывал, и, чтобы скрыть охватившее его волнение, он зарылся лицом в подушку. Нервы…
Ольга доверчиво спала рядом с ним, дышала ровно и спокойно. Рейтар не мог заснуть. Жена. Ребенок. Кевлакис. Кровь. Элиашевич. Отец. Мать. Сестра. Запад. Лупашко. Молот. Бурый. Тюрьма. Смерть. Предательство. Доллары. Сыночка на коня посажу, держись за гриву. Дочка, голубая ленточка, кукла с оторванной ногой. Не стреляй, Элиашевич. Смерть. Кровь. Кровь. Кровь.