Семья лесничего тоже смогла сообщить не очень-то многое. Жена его встретилась с Ольгой на базаре в Лапах и в Лапы, тоже в базарный день, отвезла ее после свадьбы обратно. Ольга сошла на рыночной площади и смешалась с толпой.
— Она о себе за всю дорогу ни единым словечком не обмолвилась, да и я спрашивать особенно не осмеливалась, поскольку Рейтар мне это строго-настрого запретил, Я вся тряслась от страха, когда везла ее к нам, а еще больше, когда отвозила ее обратно. С меня достаточно и того, что из-за нее мне не миновать тюрьмы.
— Не хнычьте, не хнычьте. Сами виноваты. Разве нельзя было, вместо того чтобы ехать за ней, заглянуть в Лапах в милицейский участок?
— Боялась.
— А может, заметили у нее что особенное? Городская или из деревни? Чем занимается? Ну, может, что-то бросилось вам в глаза?
— Городская она, городская, это точно. Ухоженная вся такая, руки, не привыкшие к работе, холеные… Ой, постойте-ка. Мне почему-то кажется, что она портниха. Ловко работает иголкой. А как она шила! Блузку на свадьбу у меня подгоняла. Где-то, знаете, надо было немного отпустить, где-то прибавить. «У вас дома есть, наверное, швейная машинка?» — спрашиваю. «Есть», — отвечает. А как села шить, то я сразу поняла, что она в этих делах мастерица.
— Значит, вы говорите, что она, по-видимому, портниха?
— Наверняка, головой ручаюсь, что портниха.
«Итак, нужно начать с Лап и там или в округе искать рыжеволосую женщину по имени Ольга, скорее всего портниху. А тот пожар? Если предположить, что Рейтар, уйдя от Барса, направился в Лапы, то его родная Валькова Гурка лежит как раз по пути. Дом подожгли, это факт. Неужели сам Рейтар? Ну что же, позвоню-ка завтра в Лапы, пусть поищут там Ольгу».
В кабинет вошел Грабик и молча положил перед Элиашевичем протокол допроса Матроса. По выражению его лица Элиашевич понял, что там есть что-то важное для них. Так оно и оказалось. Из показаний Матроса вытекало, что на свадьбе в сторожке он видел жену Рейтара и признал в ней вдову портного из Лап, которого знал лично. Знает даже, где эта Ольга живет, потому что в сорок пятом шил себе у этого портного мундир. Никому об этом до сих пор не говорил, потому что никто его не спрашивал, а сам не знал, что это может быть важным.
Элиашевич встал. Еще какое-то время взвешивал все «за» и «против», прежде чем принял решение тотчас же выехать в Лапы. По всей вероятности, там и находился сейчас Рейтар.
…В Лапах рыжеволосую Ольгу знали. Да, верно, эта женщина после смерти мужа занимается шитьем, но чтобы имела что-то общее с бандой — нет, это, пожалуй, какое-то недоразумение. Это святоша, домоседка, чудачка. «Ну, если вы, товарищи, настаиваете, пожалуйста, утром покажем, где она живет, поможем». Элиашевич, боясь потерять время, требовал: не завтра, а сейчас же, немедленно.