Ян минуту молча смотрел на нее, и когда уже хотел ответить, Эмилия, зацепившись за это молчание, как за соломинку, перебив его, не дала.
- Разве ты сможешь оставить свое место беты, своих родителей, друзей, ради меня? - Наступала она.
- Я уверен, что вместе мы решим этот вопрос. - Твердо произнес Ян, видя, что она нашла выход для побега от их отношений.
- Нет, не решим. Здесь нечего решать. - Запротестовала Эмилия.
- Ты просто боишься! Ты же понимаешь, что я могу взять тебя прямо сейчас и мы сцепимся. Но я даю тебе время до полнолуния, чтобы ты привыкла к этому. - Сказал он, в его голосе уже чувствовались сердитые нотки.
Его волку очень не нравилось, что пара отталкивала его. Внутри него росло безумное желание взять ее прямо сейчас, связать с собой, поставить свою метку, чтобы все знали, чья она пара. Но Ян понимала, что душа его волчицы изранена и к ней нужен особый подход. Он не может действовать грубо и быстро, иначе она никогда не примет его. А Яну нужна была ее любовь.
- Ян, пожалуйста, уходи, - произнесла она и отвернулась от него.
Он подошел и встал совсем близко. Нагнувшись, он поцеловал ее в плечо, почти не касаясь, но все же Эмилия вздрогнула. Это было слишком близко.
- Я приду завтра, моя волчица. Больше не избегай меня. - Тихо сказал он ей на ухо, лаская дыханием кожу.
Эмилия перестала дышать, чувствуя, как дрожь пробегает по ее телу от его дыхания. Он медленно отступил и тихо вышел. Так тихо могли ходить лишь волки. Это умение им было нужно, чтобы поймать добычу. И не смотря на то, что Ян уже ушел, Эмилия все еще чувствовала себя этой добычей.
Она не могла понять, что с ней происходит. Она была уверена, что слышала не громкий вой, но сейчас в комнате стояла тишина. Она лишь слышала свое тяжелое дыхание и ускоренное биение своего сердца. Эмилия сразу поняла, что бета для нее опасен, когда увидела его. Но вот чтоб настолько! Как она могла быть его парой? Неужели это шутка природы, что у такого совершенного самца должна быть пара с изъяном?!
Да, и не могла она согласиться с его требованием спаривания. Она знала, что тогда должна будет войти в стаю. А здесь, пусть и принимали ее достаточно хорошо, все же присущее ей по жизни презрение осталось. Возможно, поэтому она прониклась симпатией к Луне. Человеческая женщина не понимала их мира, и смотрела на нее открыто и доброжелательно. В ее глазах было отчаянье и просьба о помощи, о поддержке, в которой она не могла ей отказать. И хотя Эмилия была уверенна, что Альфа сделает Соню счастливой, ей было жаль ее. Они обе были здесь чужими, и это чувствовалось.